История из жизни:99033
Эту историю я отправлял года полтора назад в "КП – Челябинск" на конкурс"История с участием Вашего транспортного средства". Нужна была такжефотография кандидата рядом с его этим самым средством. Призом за первоеместо был мопед. Сами истории не печатались, читательского голосованияне было, зато печатались фотографии. Судя по фоткам, какую только хреньне присылали! Был там и ребенок, чуть старше грудничка, втиснутый вдетскую игрушечную машинку, и улыбающаяся девица верхом на электрическойбетономешалке. Мопед вручили какому-то студенту (поддержали, т. сз,материально), мне – облом (очевидно, оберегали – еще разобьется, старыйпердун). Кстати, мне под 60. А вот и сама история о том, как я припомощи своего снегохода "Буран" поверил в справедливость народныхпримет. Правда, в отличие от газетного варианта, я не буду задницуназывать мягким местом.Дело было году в 85-м на северо-востоке Якутии, в междуречье Индигирки иКолымы, где я 26 лет проработал рыбаком. В самом конце декабря вылетелис рыбучастка вертолетом в пос. Чокурдах на празднование Нового года.Достойно проводили старый, достойно встретили новый - этак еще снедельку в январе – и, где-то числа 10 января, вылетели обратно научасток вдвоем с рыбообработчиком Лехой.Я – рыбак. Мое дело – давать план и строить коммунизм, Лехино дело –помогать мне в этом, т. е. чистить рыбу от снега, тарить ее в мешки,перевешивать на весах по 3 -3,5 тонны в один штабель, на одну загрузкуМИ – 8. Это вертолет такой, МИ – 8.Дня два мы с Лехой по инерции еще встречали Новый год, утром третьегодня я понял, что инерция – довольно-таки вредная штука и можетокончиться белой горячкой, если вовремя не дернуть стояночный тормоз.Поэтому я принципиально не принял поправочные 150, выпил по паре шт.парацетамола и аспирина, растерся снегом до пояса, крепчайший кофе – и яготов к труду и обороне. Леха ни фига не понимал ни в тормозах, ни винерции. Поэтому, пока я заправлял, прогревал снегоход "Буран", ходил замной и канючил: "Ну, Серега. Ну, пошли накатим, а? Ну не могу я один.Вот, блин, кондратий меня хватит – ты будешь виноват! " Меня его нытьезаколебало. Я пошел в балок (балок – это сборный щитовой арктическийдомик), снял зеркало, которое висело над умывальником, поставил этозеркало на обеденный стол и приволок Леху в балок за руку. Усадил застол и сказал: "Видишь эту рожу? Родней и приятней для тебя нет. Вот сним и пей! "Сам же решил первые дня три сети не долбать – все-таки лед метра подполтора и после праздников надо чутка отойти. Решил объехать капканы напесца, что попало – снять, где пургой задуло – перенасторожить и т. д.и т.п. Первый капкан стоял на другом краю озера, км. в трех от балка.Подъезжаю – есть стольник в подарок. (Мы песцов на нашем сленгестольниками называли – такова цена шкурки на черном рынке). Песец давноуже крякнул, но, т. к. попался за заднюю лапу, пока крутился по кругу нацепи, передними нагреб здоровенную лепеху метра полтора диаметром итолщиной в полметра. Этакий постамент из смерзшегося в монолит снега, наверхушке которого он и принял геройскую смерть во славу людскойалчности. Всю эту кучу нужно было разбивать, раскидывать как можнодальше в стороны и настораживать капкан по новой. Для этого нужналопата, а я ее, вахлак, забыл в сани положить. Ну, три км. туда-сюда для"Бурана" - семечки. Подлетаю к балку, а Леха уже со своим новымкомпаньоном похмелился. Высунул свою круглую, как луна, рожу из дверей(он наполовину якут) и довольным голосом говорит: " Что, не работа спохмела? Пошли вмажем, я строганины настрогал ". Для тех, кто не знает,строганина – это нарезанная тонкими длинными полосками филейная частьзамороженной рыбы. Едят сразу, неоттаявшей, потому что если оттает – этоуже японское суши." Леха – говорю – отвали, иди, пей со своим новым дружбаном, я просто залопатой вернулся – забыл"."Дык... ты... не знаешь, что ли? Ведь русская примета... из этого... изрусского народа! Если вернулся – то удачи не будет. Да и вообще ни хренау тебя сегодня не будет хорошего. Пошли вмажем, а? "Я послал Леху куда подальше с его приметами, сел на "Буран" и дунулобратно к своему стольнику. Тоже мне - представитель русского народа,крутилось в голове, на рожу свою почаще бы смотрел. Короче, к серединедня, когда находился на самой дальней точке периметра капканов, у менябыло уже три стольника. Хотя назвать днем 4-х – 5-ти часовые светлыесумерки в заполярье зимой может только оптимист. И тут "Буран"остановился и взвыл как ишак на перевозе. Все, блин. Картина Репина –приплыли.Заглушил двигун, снял капот, стал разбираться, что к чему. Ременьвариаторный цел. М-мда... Скорее плохо, чем хорошо. Потому что заменитьремень – два пальца посолить. Пружины на обоих вариаторах – ведущем иведомом – целы. Значит, самое хреновое – редуктор. Открываю смотровоеокошко для контроля натяжения цепи – так и есть: цепи не видно, онабздыкнула пополам и отдыхает мирно на дне редуктора. А менять цепь –возни часа на три даже в тепле. Это при условии, что цепь придетсярасшплинтовать и умудриться хитровыгнутой проволочкой протащитьнабумлазаря под нижней шестерней редуктора, зашплинтовав заново. А еслитяму и чутья нет – то придется вынимать нижнюю шестерню наверх, а дляэтого раскидать весь передок снегохода. А это уже долбежки на день. Да икакого ляда я тут все это мусолю в голове? Цепь-то запасная все равно вбалке. Шустро упаковал "Буран" в брезент и скорым шагом ломанулся домой.Ремень карабина через шею, руки – на ствол и на приклад, дороганакатана, шаг в сторону – нога валится в снег; поймал темп и 16-ть км сгаком км, я отмахал часа за два с малым. Правда, через озеро к балку шелв темноте, по нюху – лед он и в Африке лед - плоский и ровный. Но вАрктике любой дебил, если хочет жить, должен уметь по полярной звездехотя бы части света определять.Захожу в балок, кляня в душе этого любителя примет и ожидая теплогоприема и горячего чая – а вот на тебе фашист гранату! Этот мудозвонхрапит, в балке дубак, вода в ведрах замерзла, от дыхания – пар валит.Да он, гнида, часа через 2-3 сам крякнул бы, как тот стольник! Несу паруведер зимней солярки. Первым делом, подливая малыми дозами черезконфорку, нагреваю до комнатной температуры 5-тилитровый чайник ссоляркой – холодная солярка через дозатор не пойдет в ПЖТ (печь жидкоготоплива) с иезуитским для севера названием "Алма-Ата". Заливаю вовстроенный бачок. Повторяю еще раз. Все. Можно и о себе подумать. Быстроотвариваю кусками кругляк краковской, открываю банку сгущенки, пачкупеченья, со стаканом водяры сметаю все это... И спать... СПАТЬ...Звенит будило в пустой кастрюле для резонанса. Я спал, нет? Подъем!Перво-наперво заправляю этому обормоту печь под завязку, повторяювечернее колбаса-хлеб-сгущенка-печенье, но без водки, одеваюсь, цепь вкарман – и вперед, кривые ноги, хотя до первого света еще часа полтора.Вот и родной "Буран". Уже рассвело, можно приступать к лечению, больнойспит, но еще дышит, слава Богу. Не снимая брезента завожу двигун, и оннедовольно минут 10 – 15 бубнит под брезентом. Еще бы, ни движения, ниоборотов порядочных, да еще дыши своей же вонью, хотя и наполовинуразбавленной. Вроде прогрелся, теперь с полчаса можно не бояться, чтоесли снимешь перчатки и схватишь голыми пальцами за железяку хренову, токусочек родной шкурки останется примерзшим на память об этой встрече.Галопом снимаю вариаторный ремень, верхнюю крышку вариатора, самвариатор и проволочным крючочком достаю порванную цепь из редуктора.Достаю новую цепь, и... Чт-т-т-о? Что такое?! Вскакиваю и минуты двенарезаю вокруг снегохода, отплевываясь и то выкрикивая, то бормочапримерно следующее: "Ну сволочь, ну предсказатель хренов! Козел! Ишаккаракумский! Петух кошкарский! Голубизна мокрозадая! " И прочее, ипрочее. У северян фольклор еще тот.Все, баста, приказал я себе, сел, закурил. Дело в том, что у меня"Буран" древний, как папонт. А цепь на складе получил от снегохода новоймодификации. У нее и ширина, и щаг другой. И какого хрена мне там, вскладе затмило? Ты же сам, кляну себя, мудило, и виноват, не фиг было наЛарискину сраку бельмы пялить, лучше смотрел бы, что она тебе впаривает.Ведь старые цепи дефицит. А так схватил в бумажке – теперь этой бумажкойхоть задницу вытирай, хоть мозги себе протирай. Леха-то тут причем? Хотяи накаркал, резинка штопаная. Поскуливая от злости, упаковал "Буран".Так как цепь неизвестно когда отправят вертушкой, кое-как связал тристольника в связку, потому что они замерзли в самых невероятных позахпогибших при Помпее. Карабин на грудь, связку на спину, опять впередкривые ноги.Км. через два жабу победили усталость и неудобство. Я снял песцов,разрезал связки и, воткнув их в снег хвостами вверх, связал траурнойпирамидкой. Помочился круга два вокруг, но не в знак скорби помарсианскому или еще какому обычаю, а чтобы другие, живые пока ещестольники, не схарчили моих покойных. И дальше в путь – дороженьку.Подхожу к балку с тыльной стороны еще засветло, вытрахался так, какбудто вытрахал всех обитательниц публичного дома средней мощности.Вместе с бандершей. Подхожу к дверям из-за угла и чуть не попадаю подструю с напором как у пожарного гидранта. Это их милость Алексей светбатькович изволят мочиться прямо с крыльца, и, судя по разводьям,мочиться таким образом оне изволют не первый раз. А у меня и сил нет этусволочь за шиворот сдернуть. "Что ж ты – говорю – сучара, делаешь? Заугол хоть бы отошел, сволочь! " А он на меня пялится, пытается пуговкинащупать в штанах, да и выдает: " А, Сере-ега. Пра-ик-авельно, что непоехал ни... нихуда... Примета – это... оно... на хер все, пашли лу...лучше выпьем". Е-мое! Да эта пьянь даже не врубится, что я по егомилости вторые сутки по тундре как сохатый туда-сюда наяриваю,предсказатель гребаный. Для него наступил вечный кайф, пока водка некончится. Да еще обоссал все у порога, теперь его ссанье на ногах вбалок тягай? Ну, гнида! И я со всей дурацкой мочи запендюрил ему влобешник, откуда силы взялись. Бедный Леха так и заскользил на спине додругой стенки, где и затих молча. Я разделся, чайник поставил, со столавесь срач смел в ведро. Что-то Леха не встает, не дай Бог башкой обо чтоударился, дуба врежет – это же срок! Подхожу - а он валенок из-под нарывытянул, под голову подложил, и сопит себе в две дырочки. Расстелил ярядом его полушубок, перекатил Леху на него, валенок снова под голову,своим полушубком сверху укрыл, чтоб не протянуло. В 17-10 вышел на связьс рыбозаводом, заказал цепь, душевно так под водочку навернул строганиныс солью-перцем-чесночком-томатной пастой – и отбой по полной программе.Оставшуюся водку я спрятал в снегу и на следующий день погнал Лехутарить рыбу, потому что пока не будет обратной загрузки на один борт,из-за цепи вхолостую вертушку просто не пошлют. На Лехин вопрос опроисхождении фингала, пояснил, что он пытался мордой с разбегу сдвинутьс места бочку с соляркой. Он после, как мимо бочки проходил, долго ивнимательно на нее смотрел, как будто вмятину искал.Цепь прилетела через три дня, я в последний раз совершил 16-тикилометровый променад по тундре, обратно прикатил на "Буране". Правда,живые стольники сожрали моих покойных, видать предохранение помаленькому не действует, надо было по большому. Ну да и фиг с ними, делонаживное. Лехе в поселке поставил магарыч дня на три-четыре и всерассказал. В предвкушении великой пьянки он сам добровольно признал себяво всем виновным.Ну а я с тех пор, когда приходится по какой-либо причине вернуться, -например, рванул в лавку за пойлом, а мани дома на фортепиане остались,- плюю через левое плечо, трижды крещусь и про себя говорю: "Господи, неприми за возвращение, прими за нужду". И верю, очень верю, что всеприметы - итог многовековых людских наблюдений.
См.также
Внешние ссылки
