История из жизни:103189
- Ты готова?Типичный вопрос в день экзамена.Сняв солнечные очки, я продемонстрировала Светке красные глаза.- Хочешь, дыхну на тебя?Светка гыкнула.- Культуролог тебя заживо съест. У вас и так с ним полный неконтакт.- Ничего, - легкомысленно отмахнулась я, - живы будем, не помрем. Сначала же семинар будет?Геннадий Николаевич, плюгавенький мужичонка с козлиной бородкой иповадками латентного педераста был не очень доволен жизнью.Считая культурологию великой наукой, он почему-то не мог сделатькаких-либо открытий или исследований в этой области, и очень переживал,что его имя не засветится ни в одном научном труде.На первом занятии, он с ленинским прищуром поинтересовался у нас,считаем ли мы себя культурными людьми. Аудитория молчала.- Вот вы, - и он ткнул пальцем в старосту. - Вы - культурный человек?Староста скромно потупил глаза, мы же замерли, ожидая ответ.Уже не первый семестр мы гадали, сколько староста протянет. Экзамены онсдавал благодаря долгой осаде, т.е. заходил он всегда первым, а выходилсамым последним, размахивая зачеткой с очередной тройкой, и гордоговорил:- Нужно уметь брать измором.Не дождавшись ответа, препод поводил глазами и остановился на мне.- А вы?- Нет, - я посчитала, что врать преподавателю нельзя.- Что нет? – ленинский прищур сменился выпучем глаз.- А что я? – уточнила я. – Считаю ли я себя носителем культуры? Нет.- Но почему?Бляха, такое впечатление, что этот мужчина прожил всю жизнь в райскихкущах, где общался с умершими философами и ни разу не видел быдло.- Потому что не считаю, - пожала я плечами.- Но как же вы собираетесь получать высшее образование? – совершенно искренне изумился Геннадий Николаевич.Меня слегка удивило отсутствие логики в его вопросе, и я на всякийслучай промолчала.- Я могу посоветовать вам прочесть труд Хосе Ортега-и-Гассета "Восстание масс"..- Просмотрела по диагонали, - прервала я его. – Мне не понравилось, потому читать не буду, если только это не входит в обязательную программу.Культуролог залип.- Вы оспариваете его труд? – наконец-то возмутился он.Пришлось объяснять, что я и не думала спорить с автором, а то, что мнене понравилось, и что это мое личное мнение. Вроде бы такой ответнемного успокоил его, но оставшуюся до перемены часть лекции он говорил,казалось, исключительно для меня.- Лелька, ты попадешь на экзамене, - посочувствовали мне одногруппники.Поняв, что я вновь облажалась, вступив в пререкания с преподавателем(что всегда служило поводом для придирок на экзамене), я старалась непропускать лекции по культурологии.Но это не приносило мне облегчения, потому что я умудрялась спорить сГеннадием Николаевичем на каждом занятии.Основные баталии разыгрывались, когда препод начинал свысока говорить олюдях, читающих желтую прессу (на вопрос, откуда он знает названия этихгазет и что в них публикуют, он мне почему-то не ответил), дамскиероманы и женские детективы, которые он цитировал, чуть ли не на память.Так же не обходилось стороной место женщины в современном обществе.Лекции по дурацкому предмету бесили, но заставить себя помалкивать былоочень сложно.К экзамену я не была готова. Все, что я сделала, это пробежала глазамивопросы, выуживая в похмельной голове какие-то бессвязные фразы иобразы.Но вдруг Геннадий Николаевич приятно удивил всю группу, предложив вместосеминара провести тест.Если тест написан без ошибок – трояк в зачетку автоматом. Не устраиваеттрояк – отвечаешь на вопросы.Группа одобрительно загудела.Раздав листки с вопросами, препод уселся за стол, состряпав хитрожопоелицо. Не менее хитрожопые лица были и у нас. Тест имелся у нас вметодичках, и на всякий случай правильные ответы были помечены почти увсех.Мне "посчастливилось" ответить первой.Я подошла к столу и положила перед ним листочек. Проверив его ГеннадийНиколаевич удовлетворенно покивал. Я протянула зачетку.- Что это? – шепотом поинтересовался он.- Я согласна на тройку, - так же шепотом ответила я.- Она же пойдет в диплом! – тихо офигел он.- Я в курсе. Но мне достаточно тройки.- Поговорим после того, как все сдадут работы, - обломал он меня.Вся группа, за исключением старосты, который неправильно списал дваответа, сдала тест на "отлично".Больше половины студентов тут же попросили тройку в зачетку. Культурологпребывал в шоке.Некоторым повезло, в состоянии растерянности он поставил обещанныеоценки, я же в число этих счастливчиков не попала.В ожидании результатов тестирования я успела сбегать в "наливайку",находящуюся в соседнем доме, где купила бутылочку коньяка, перелила ее вжестянку из-под колы и причащалась в сторонке, когда мандраж набиралсилы и конечности начинали сотрясаться, как у страдающего болезньюПакироноса Паркинсона.Культуролог открыл дверь, высунул в коридор свою бороденку и проблеялнесколько фамилий, в том числе и мою.Подойдя к столу, я выудила из общей кучи свою зачетку и положила передним.- Я не поставлю вам тройку, - твердо ответил он. – Выбирайте билет.Я молча вытянула бумажку, села за парту и приготовилась к длительнойосаде.Слушая, как отвечают другие, я, не сдерживая обуявшей меня алкогольнойэйфории, умудрялась подсказывать, глупо улыбалась и вообще всяческирадовалась жизни.Выдержав только час моего пиздобядства дурацкого поведения, препод,придав голосу угрожающих ноток (отчего я захихикала, видимо, пытаясьпоказать, что я его не боюсь), велел мне отвечать.Я уселась напротив, и разглядывая его уже хорошо заметную проплешину истараясь дышать в себя, глубокомысленно молчала.Геннадий Николаевич взял мой билет и задал мне первый вопрос.Что-то о проблеме кризиса и прогресса культуры.В голове начала вариться каша из каких-то обрывков слов:"духовно-смысловое ядро", "возможности внутреннего развития", "сменаэтапов" и подобная прочая херь.Но всю эту пьяную кашу перекрывали праведный гнев и возмущение.- Знаете что? – вдруг выдала я очень уж возмущенно. – Вы говорили, что поставите "удовлетворительно" автоматом за тест без ошибок?- Ольга Михайловна, я не могу поставить вам такую оценку, - неожиданно мягким голосом ответил он. – Мне будет жаль, если я испорчу вашу зачетку тройкой. Она ведь будет первой?Потом он уверил меня, что я очень умная девушка и мне просто нужноответить на вопрос и спросил, не нужно ли мне еще немного времени дляподготовки.Я упрямо мотнула головой, начала давить на его гражданскуюсознательность и данное слово, и снова потребовала тройку.- Ответьте на вопрос, - настаивал он.- Не могу, - упрямилась я.- Почему? – наконец-то спросил он.- Вчера наши с Португалией играли, - призналась я. – И проиграли. Я напилась с горя и пришла домой в 6 утра.Со словами:- Вы смотрите футбол и пьете? – препод отчего-то сбледнул лицом.Я склонилась к нему, и, наплевав на то, что от меня несет как из виннойбочки, решила его добить:- А еще я курю, матерюсь, и... - тут я перешла на шепот, - вступаю в половые связи с незнакомыми мужчинами. А иногда и женщинами, - зачем-то добавила я еще.Геннадий Николаевич раскрыл зачетку, вписал в нужную графу "хорошо", и счисто пидорской женской грациозностью приложив ладони к полыхающемулицу, тихо простонал:- Свободны. Вы меня разочаровали. Одумайтесь, пока не поздно.Я взяла зачетку и шепотом, который в притихшей аудитории оказался оченьгромким, сказала:- Пошел ты на хуй со своим предметом.За этот шепот мне было стыдно до того момента, пока я этим же летом невстретила Геннадия Николаевича на пляже, где он, будучи напитым доположения риз, материл свою спутницу за то, что она потеряла цепочку.При этом он, ползая по пляжу, разгребая песок и разыскивая пропажу,являл всему миру свое мужское хозяйство, вывалившееся из семейныхтрусов.Вот тебе, блядь, и преподаватель (я не побоюсь этого слова)КУЛЬТУРОЛОГИИ.ПыСы: в следующем семестре, получив на руки расписание, я с тоскойобнаружила, что политологию у нас будет вести он же.© Пенка - http://creomania.com
См.также
Внешние ссылки
