История из жизни:135738
ПРО 1004 ПОРАЗИТЕЛЬНЫХ СПОСОБА ПРИМЕНЕНИЯ ПЕЧАТНОЙ МАШИНКИ, А ТАКЖЕСОВСЕМ НЕ ПРО ЭТОВ начале 90-х годов самые крутые российские конторы стали выкидывать напомойку первые тысячи из многомиллионного обреченного на вымираниеплемени пишмашинок. Одну из них случайно подобрал мой приятель в самомцентре Владивостока. Это было настоящее чудо – суперэлитная машинкафирмы Ремингтон, старинная уже для того времени.Работа на такой машинке доставляла физическое наслаждение.Приятель был в самом отличном расположении духа – у него недавно родилсясын первенец, и у сына всё было хорошо. Приятелю стало жалко никому ненужную машинку, и он забрал её с собой. Но он был человек занятой и ужедавно работал на компьютере. Он так и не придумал, что с ней делать, авыбросить её снова рука не поднималась.Машинка была отправлена в кладовку и там напрочь забыта.Но через несколько месяцев у его сына начались резаться зубы.Младенец орал день и ночь напролет, качественных обезболивающих гелей вте дикие времена в нашем городе не было. Родители перепробовали всё,чтобы облегчить его страдания, но неожиданно победила пишущая машинка –когда широкое лицо отца склонялось над колыбелью и улыбалось, начиналосьмягкое похожее на дождь шлепанье клавиш и мелодичный перезвон каретки.Эти звуки были такими музыкальными, как будто машинку настраивали Шопени Моцарт.Младенец успокаивался и улыбался в ответ.Но вскоре машинке и в этом нашлась замена – дела приятеля шли в гору, ион осуществил уже свою детскую мечту – купил музыкальный центр Грюндик,невольно разрекламированный в своё время еще Высоцким. Помимо прочихрадостей, этот центр мог всю ночь напролет играть произведения классики,успокаивая ребенка гораздо лучше.Через три года они перепродадут этот центр по дешевке, потому что онморально устареет – в нем не было CD. Но тогда, в 92-ом, этот центрцарил в квартире. Против такого конкурента у бедной машинки не было ниединого шанса. Её первое неожиданное применение на этом закончилось.Она снова отправилась пылиться в кладовку, пока сын приятеля не нашел еётам, будучи уже почти трёх лет от роду. Машинка весила две трети от егособственного веса, поэтому он даже не пытался вытащить её наружу.Осваивал он её прямо в кладовке. Не знаю, подглядел ли он по телевизоруили догадался, но он сам вставил в машинку чистый лист бумаги, прокрутилего и нажал на клавишу.Затаив дыхание, следил он за тем, как серебристые литеры взлетают словноракеты и оставляют на чистом листе крошечные отпечатки тех самых букв,которые он видел на клавишах. Но влюбился он в неё, думаю, снова в туминуту, когда раздался первый тихий перезвон конца строчки – потому чтов этот перезвон невозможно было не влюбиться.С этого дня начался новый звездный час машинки – в ответ на просьбу сынаотец вытащил её из кладовки, водрузил на самое почетное место и подарилсыну в полное распоряжение с единственным условием –не ломать. Машинка стала первой серьезной взрослой вещью в жизни этогомальчишки. Поскольку ломать её было нельзя, ему оставалось придумать длянеё тысячу разных игр. Помню наверняка только одну из них, потому чтосам играл в неё с ним, причем с удовольствием –на листе бумаги рисуется множество мелких танчиков, каретка поднимается,чтобы нельзя было точно прицелиться с её помощью, после чего прицелнаводится на глаз прокруткой и пробелами.Мы расстреливали эти танки по очереди буквой «х», хотя конечно возможныварианты.Использовать машинку по прямому назначению он научился в четыре года непотому, что был вундеркиндом – у него не было другого выхода. Его отцакрупно подставили и увезли туда, куда не доходит электронная почта.Конечно, можно было распечатывать письма и с компьютера, но к отцовскомукомпу ребенка не подпускали – мониторы той далекой эпохи били по глазамнещадно. А от руки писать он тогда вообще не умел, да так по-моемутолком до сих пор не научился.Зато всю клавиатуру пишмашинки он давно знал наизусть по своим играм.Машинка была его другом, и он писал письма отцу вместе с ней.Года через полтора приятеля оправдали. Он вернулся, отбил свой бизнес, ивскоре для его сына началась новая хорошая жизнь, в которой машинкеснова не оказалось места – её сменила череда модных ноутбуков, спецшколи дальних поездок семьей на различные Фиджи-Мальдивы.Но однажды у машинки снова началась новая жизнь, только грустная.На самом излете 90-х моего приятеля, выражаясь языком того времени,завалили. Скорее всего, по ошибке – их особый высотный дом цветазасохшей крови был полон живых мишеней. Для его семьи наступили трудныевремена – началась цепь переездов по съёмным квартирам.В каждую из них сын приятеля переносил тяжеленную машинку сам –наверно боялся, что другие её просто выкинут. Каждая новая квартира быласкромнее и теснее предыдущей, и машинке там всётруднее находилось место. Она стала бывшей любимой игрушкой –и играть не хочется, и выбросить жалко.Еще молодая красавица вдова приятеля не спешила выходить замуж, нооднажды она это сделала. И тогда про машинку все забыли уже на многиегоды – она безвозвратно канула где-то на чердаке большого загородногодома нового мужа. Если бы на месте этой злосчастной машинки был человек,он давно бы покончил самоубийством просто от сознания собственнойненужности.Но детская любовь всё-таки самая сильная. Прошлым летом выросший сынмоего приятеля нашел-таки своей машинке полезное применение.Он сообразил, что вылезающие из неё печатные листы легко потом сразубольшой пачкой автоматически сканировать и распознавать в вордовскийтекст. К этому времени он стал активно пишущим человеком.Он полюбил печатать на машинке в беседке на даче, на свежем воздухесреди зарослей малины. Никаких проблем с аккумуляторами, никакогопротивного завывания ноутбуковского вентилятора. Парень перестал боятьсяпадающих на экран лучей солнца – сейчас он счастлив, когда солнечныепятна вспыхивают на бумажном листе. А ноутбук лежит рядом в спящемрежиме для эпизодических справок.Но главное – под перезвон каретки и шлёп клавиш к нему наконец вернулосьнастоящее детское вдохновение. В чем его причина, он однажды попыталсямне объяснить. По его словам, машинка с детства привила в нем уважение кпечатному слову и ощущение его непоправимости.Перед тем как напечатать на машинке очередную фразу, он прокручивает еёв голове несколько раз до тех пор, пока не становится ясно –лучше уже не скажешь. А вот об опечатках – ужасе прежних машинисток- он вообще не парится. Обдумав фразу, он печатает её с сумасшедшей скоростью, наобум, почти вслепую – все опечатки потом подчеркнет Ворд.Не заботится он и об очередности сказанного – печатает в каждый моменттот отрывок, который волнует его больше всего. Переставить иотсортировать потом тоже легче в Ворде. По возвращении домойнапечатанные тексты сканируются, редактируются на компе и разлетаютсядалеко за пределы нашего города – по нынешним и потенциальнымзаказчикам, по сайтам и письмам любимой девушке.Вот только с комплектующими проблема – нет больше на Руси фабрик,производящих красящую ленту для пишмашинок. Но и это не беда –ленту он заказывает через eBay из довольно далеких уголков планеты.Машинка живет теперь полной жизнью. Она так и не устарела морально завсе эти годы – просто ей пришлось очень долго ждать, чтобы хваленыеинформационные технологии стали наконец такими же совершенными, как онасама.На этой бодрой оптимистической ноте и я собирался закончить своюисторию. Собственно, я думал уложить её всего в три предыдущих абзаца –эдакий короткий позитивный рассказец из цикла «полезные советы». Типа,каждой старой ненужной вещи или человеку может спустя годы найтись своеприменение. Ну и как классно печатать на машинке на даче, когда естьсканер. Но для такого пятиминутного рассказа я был слишком ленив илизанят. Я рассказал эту историю только потому, что недавно обнаружил -этот удивительный парень умудрился найти еще одно неожиданное применениесвоей любимой машинке.Время от времени, уже довольно редко, мы собираемся дружеской компаниейу него дома. Когда длинный наш разговор уходит в воспоминания, бывает,что он касается его отца. В такие минуты его лицо иногда делаетсякаменным, и спустя несколько минут он незаметно уходит в свою комнату,откуда начинает доноситься стремительное шлепанье клавиш и звон машинки.Что поделаешь, вдохновение или бизнес – думаем мы и продолжаем разговоруже откровенно, не боясь задеть нежные чувства парня. Но однажды,проходя мимо его двери, я понял, что 1003-й по внутреннему счету этойистории нестандартный способ использования машинки –это постановка разумной шумовой завесы. Сын моего приятеля, несмотря наранний успех, еще совсем мальчишка, ему всего 18 лет.Сквозь частый как дождь барабанный шум клавиш и привычный перезвонкаретки я вдруг услышал, что он плачет.Я не думаю, что в такие минуты он печатает какую-то абракадабру –в шуме клавиш слышны осмысленные секундные паузы. Мне почему-то кажется,что он, как и тогда четырехлетним ребенком, продолжает иногда печататьна машинке письма своему отцу – туда ведь тоже не доходят электронныеписьма…
См.также
Внешние ссылки
