История из жизни:13966

Материал из Онлайн справочника
Перейти к навигацииПерейти к поиску

По образованию я - военный переводчик. Служебное время проводилв Ливии в 1991-19992 годах. Ну и, ессно, каждому вновь переводящемус басурманского на русский в Ливии, эту историю рассказывали.Так сказать ливийские хроники. Давно это было. В далеком 1986. Когда янки Ливию бомбили. В самойЛивии, ежели кто не знает, сухой закон. Но нет на это земле места,где бы русский не нашел что выпить. Ну наши и гнали. И пили егоот души да еще и баклажанам впаривали. По пять баксов за литр, темсамым откровенно надругаясь над ливийским законодательством. И вотоднажды, в ливийском городе Сирт,под расписанную пулю, наши военныеспециалисты, пэвэошники, накушались в лоскуты. На работу к семи утра.А закончили в районе шести. В общем сели в "уазики" и покатили наработу на полигон. Самый все еще пьяный, ну скажем Петрович, сказал:"Мужики, прикройте, пойду спать в самую дальнюю кабину". Кабина - этотакой вагончик со всякими локаторами и небольшим диванчиком. Ну, безпроблем, Петровича отпустили. Часов в девять янки сообщили на общейволне, мол, русские валите на хер домой, мы счас бонбы кидать начнем.Наши на радостях тут же свалили и дома продолжили. Часов в шесть вечеракого-то пробило:"А Петрович!!!" Бля... По машинам и ломанулись назад,на полигон. Это километров 60. Приехали... Разбомблено все! Хмельсошел. Страшные картины в голове. Первые, еще не озвученные отмазкиперед начальством и вдовой с сиротами. И вдруг... Та самая дальняякабина, где Петрович спал-целая. ОДНА! Из тридцати. На крыльце кабинысидит наш болезный и воет в голос. Забрали, отпоили. Отошел. И расскзалсо своей стороны. Поспав как следует, вышел Петрович на солнышко.Потянулся, глаза открыл и... "Ёб твою мать!"-заорал в полный голос.Полигон стерт с лица земли. Совсем. Обломки, осколки и никого больше.Умерли все. И ливийцы, и, главное, свои, русские друзья. И не менееглавное, куда и как идти. Полигон в пустне, где-то очень близкок ее центру. И что начальству говорить. Почему все погибли, а он нет.И как с женами погибших общаться, что детям отцов сказать. Сел тогдаПетрович на ступеньки кабины и завыл с тоски смертной в голос. И выл,как мы уже знаем, до приезда своих друзей. Пить от этого, конечно,меньше не стали. Но пили уже с оглядкой.

[[Текст истории из жизни::По образованию я - военный переводчик. Служебное время проводилв Ливии в 1991-19992 годах. Ну и, ессно, каждому вновь переводящемус басурманского на русский в Ливии, эту историю рассказывали.Так сказать ливийские хроники. Давно это было. В далеком 1986. Когда янки Ливию бомбили. В самойЛивии, ежели кто не знает, сухой закон. Но нет на это земле места,где бы русский не нашел что выпить. Ну наши и гнали. И пили егоот души да еще и баклажанам впаривали. По пять баксов за литр, темсамым откровенно надругаясь над ливийским законодательством. И вотоднажды, в ливийском городе Сирт,под расписанную пулю, наши военныеспециалисты, пэвэошники, накушались в лоскуты. На работу к семи утра.А закончили в районе шести. В общем сели в "уазики" и покатили наработу на полигон. Самый все еще пьяный, ну скажем Петрович, сказал:"Мужики, прикройте, пойду спать в самую дальнюю кабину". Кабина - этотакой вагончик со всякими локаторами и небольшим диванчиком. Ну, безпроблем, Петровича отпустили. Часов в девять янки сообщили на общейволне, мол, русские валите на хер домой, мы счас бонбы кидать начнем.Наши на радостях тут же свалили и дома продолжили. Часов в шесть вечеракого-то пробило:"А Петрович!!!" Бля... По машинам и ломанулись назад,на полигон. Это километров 60. Приехали... Разбомблено все! Хмельсошел. Страшные картины в голове. Первые, еще не озвученные отмазкиперед начальством и вдовой с сиротами. И вдруг... Та самая дальняякабина, где Петрович спал-целая. ОДНА! Из тридцати. На крыльце кабинысидит наш болезный и воет в голос. Забрали, отпоили. Отошел. И расскзалсо своей стороны. Поспав как следует, вышел Петрович на солнышко.Потянулся, глаза открыл и... "Ёб твою мать!"-заорал в полный голос.Полигон стерт с лица земли. Совсем. Обломки, осколки и никого больше.Умерли все. И ливийцы, и, главное, свои, русские друзья. И не менееглавное, куда и как идти. Полигон в пустне, где-то очень близкок ее центру. И что начальству говорить. Почему все погибли, а он нет.И как с женами погибших общаться, что детям отцов сказать. Сел тогдаПетрович на ступеньки кабины и завыл с тоски смертной в голос. И выл,как мы уже знаем, до приезда своих друзей. Пить от этого, конечно,меньше не стали. Но пили уже с оглядкой.]]

См.также

Внешние ссылки