История из жизни:140880
- Юрка! Юрка, засранец! – несется женский голос из открытого окна на втором этаже, - Юрка, отлынь от маво белья, сволочь. Опять мне стирать. Матери скажу чтоб выпорола! – орет Клавдия Ивановна, - Ишь, выискался, уйди сказала!Так и сдалось Юрке, тощему шустрому одиннадцатилетнему пацану, Клавкинобелье. Он к трубам идет, на которых бельевые веревки натянуты. Трубы унас во дворе сварены буквой «т», на буквенной перекладине понатыканыштыри для веревок, в трубах с вечера прячутся синицы. Если подпрыгнуть,подтянуться, привязать с одной стороны пакет, а с другой потыкать втрубу прутиком, можно поймать синицу. Потом выпустить, - синица в рукахвсе равно вещь бесполезная. Для красоты только.Но теперь Юрке придется ждать когда Клавка отвернется. И от белья лучшеотойти пока она на улицу не вышла. Клавка, она такая, выйдет, - ещебольше орать будет и матери нажалуется.Высечь Юрку, не высекут, родители у него современные, мама кандидат, апапа так вообще доктор наук, и хотя науки микробиологические, родителизнают твердо: детей бить нельзя, а подзатыльник - не считается.Современных родителей во дворе понимают и называют «докторами помозгам», хотя на том дворе уже 1972 и можно было называть правильно.Клавдию Ивановну тоже уважают, несмотря на странности поведения: КлавдияИвановна каждый день стирает и ровно в одиннадцать выволакивает сушитьсяво двор два таза постельного и прочего белья. То ли чистоплотная, то лихвастается, говорят соседи, называют Клавдию Ивановну Клавкой и уважаютбольше по мужу – Ивану Григорьевичу, сантехнику на все руки и простохорошего человека.Юрка Клавдию Ивановну не боится, но открытой конфронтации послевчерашнего не хочет, и не видать ему сегодня синиц, как своих ушей.Пожалуй только синицы и не хватает ему для полного счастья. Ну может ещематематику подтянуть. По математике у Юрке тройка, с математики все иначалось.Не давалась она пацану и все тут. Хоть режь, хоть тресни, а выше троякане поднимался. Обидно. По остальным предметам пятерки с четверками,пятерок больше, а по математике – три и все. При этом Юрка не зубрилакакой-нибудь, физикой увлекается, в химический кружок записался, книжкичитает, но без разбору правда. У родителей библиотека большая. Восновном по биологии с медициной, но и для детей много чего есть.С чего там все началось? С математики? Ну да. А еще с того, что в однойиз отцовских книжек, вовремя не убранной со стола, Юрка вычитал, чтоудар электрическим током может повысить мыслительные способностичеловека вплоть до математических. Юрку как током стукнуло: это же каквсе просто – подвел 220 к человеку несколько раз и получай готовогоматематика. Больно, конечно, но можно потерпеть, когда для науки.Другой бы на Юркином месте прям сразу побежал пальцы в розеткузасовывать. Но Юрка не таков. У Юрки родители – ученые, дома про работуразговаривают, а он слушает. А еще Юрка человек технический, физикойувлекается и в химический кружок ходит. Поэтому всему он решил стукатьсебя током, сидя в ванной с водой, предохраняющей от ожогов. И за двадня собрал часовой механизм, отключающий ток. Из тумблера, будильника ссекундной стрелкой, нормальнозамкнутого реле, батарейки и утюга. Утюг вчасовой механизм не входил, утюг просто последовательно подключался,чтоб пробки не вышибало. Конструкция была проверена: за секунду до тогокак стрелка дойдет до десяти часов Юрка включал тумблером электричество,потом щелкало реле, цепь размыкалась и лампочка, временно подключенная кматематическим способностям вместо экспериментатора, гасла.На следующее утро он приступил к экспериментам. За пять минут до десятиЮрка погрузился в ванну, а за секунду до десяти щелкнул тумблером.Будущие математические способности ощутимо треснули экспериментатора вовсе места. И зазвонил будильник. Для пробы Юрик повторил в уме столбикумножения на семь, как всегда сбился на семью-восемь, расстроился, вылезиз ванны и решил повторить эксперимент завтра. Папа неоднократноповторял, что в экспериментах главное размеренность, четкая постановказадачи и настойчивость.Юрка не учел одного: канализационные трубы в их доме были чугунными, аэтажом ниже часть математических способностей из Юркиной розеткидосталось стирающей Клавке. Попросту говоря, ее тоже шибануло, а усоседей наверху зазвонил будильник. Отпрянув от места стирки, Клавкамало чего поняла, посмотрела на свою руку, зачем-то плюнула на палец попривычке так пробовать горяч ли утюг и мазнула пальцем по ванной. Ваннабольше не кусалась и стирка была продолжена.Настойчивость, настойчивость и настойчивость повторял Юркин папа.Поэтому следующим утром Клавку долбануло еще раз. А следующим утром еще,и опять наверху противно зазвонил будильник.На десятое утро столбик на семь, столбики на шесть и на восемь вышли уЮрки без запинки, и он решил увеличить время до двух секунд иразбираться с квадратным уравнением.Этажом ниже способности к математике тоже повысились:- Это ж меня десятый раз долбануло, - сосчитала про себя Клавка, - и будильник еще каждый раз звонит у соседей. Не иначе этот засранец Юрка, какую пакость учинил с будильником.Рассудив таким образом, Клавка дождалась, когда Юркины родителивернулись с работы, встретила их на лестнице и в ультимативной формепотребовала «приструнить своего засранца, а то он ее будильником токомбьет ровно в десять, а им все равно, ребенка не воспитывают, а надо хотябы выпороть, учти Анатолий! ».Анатолием звали Юркиного папу – молодого доктора каких-то таммикробиологических наук, или «доктора по мозгам» по нашей внутридворовойклассификации. Из Клавкиной тирады он понял только то, что естьсерьезная проблема у его сына и электричество. Юрке был устроен допрос,в подробностях выявивший ход экспериментов. После того, как Юрик показалзаведенный им лабораторный журнал с записями, папа Анатолий позеленел, амама Марина почему-то заплакала. На собранном тут же семейном советеЮрку решено было высечь. В первый и, я надеюсь, в последний раз, заявилпапа Анатолий. Родители, конечно, у Юрки современные и детей битьнельзя, но представьте себя на их месте и вы их поймете.Решить то они решили. Но простое решение привело к трудно решаемойзадаче: кто.- Ты мужчина, - самоустранилась Юркина мама, - тебе и карты в руки. То есть ремень.- Я мужчина, - согласился Юркин папа, - но я доктор наук, профессор и мне как-то неловко. Да и что обо мне подумают аспиранты? Может все-таки ты?- Нет уж, - отрезала мама, - во-первых я кандидат наук, а во-вторых, через месяц у меня защита докторской, и что обо мне подумает ученый совет нетрудно себе представить. Нет уж. Ты или сам, или давай Иван Григорьевича попросим. Он человек добрый и не откажется помочь.Идея про Иван Григорича, Анатолию понравилась, он спустился на этаж нижеи позвонил в дверь.- Ну чего Анатолий, - приветствовал его Иван Григорич, - разобрался со своим шалопаем? Чего он там учудил-то?Коротко рассказав про Юркины эксперименты и принеся глубокие извиненияпострадавшей Клавдии Ивановне, Анатолий закончил речь просьбой о помощи.- Не могли бы вы его высечь, Иван Григорьевич, а то у нас у самих не получается, - произнес он, покраснев и побледнев одновременно.- Высечь? Высечь - это мы запросто, - неожиданно согласился Иван Григорич, - ты вот только скажи, Анатолий, инструмент чей? Мне со своим приходить, или ваш будет?- Какой инструмент? - несколько опешил Юркин папа.- А вот этот инструмент, - Иван Григорич подцепил пальцем брючный ремень Анатолия, - не, я лучше со своим приду, хилый он у тебя какой-то. А у меня настоящий офицерский есть. Кожаный. Им меня отец порол и в наследство оставил.Они поднялись на этаж выше.- Ну. Где приговоренный? – спросил Иван Григорич, войдя в квартиру, и хлопнул сложенным вдвое ремнем по левой ладони.От такого вопроса и вида потертого, широченного офицерского ремня Юркинамама пошатнулась и загородила Юрку собой.- Отойди, Марин, не мешайся, - большой высокий дядя Ваня, легким движением отодвинул Юркину маму в сторону, - дай посмотреть.Он повернул Юрку задом к себе и стал рассматривать, с видом мясника,раздумывающего, с какой стороны лучше взяться за свиную тушу. В комнатеповисла зловещая тишина.- Если стукнет, уйду из дома, - подумал Юрка, а Иван Григорич, закончил наконец его рассматривать и разочарованно сказал:- Да разве ж это задница? Задниц с такими острыми углами не бывает. Я об такую весь инструмент изрежу. А он, между прочим, мне по наследству достался и об отце моем – память. Гляди как звучит, - и опять хлопнул ремнем об ладонь, отчего Юрка вздрогнул.- Так что откормите, сначала парня, потом высечем, - продолжал Иван Григорич, двигаясь к двери, - через годик позовете, Анатолий. – Закончил он, зачем-то щелкнул доктора наук и профессора по носу и ушел.Следующим утром, проходя мимо мусорных баков, Юрка увидел, что ИванГригорич стоит на табуретке и ковыряет в баке палкой.- Случилось, чего, дядь Вань, - полюбопытствовал он.- Случилось? Случилось! – ворчал дядя Ваня, ковыряясь в баке, - Клавка, дурында моя, будильник выкинула. Говорит рефлекс у нее выработался: как будильник звонит, ее как будто током ударяет. Все из-за тебя мерзавца. Просплю на работу я тебе гаду покажу где раки зимуют, наплачешься еще.Иван Григорич погрозил Юрке палкой и продолжил поиски. Будильник он ненашел.Это было вчера. А сегодня…- Юрка! Юрка, засранец! – несется женский голос из открытого окна на втором этаже, - Юрка, отлынь от маво белья, сволочь. Опять мне стирать. Матери скажу чтоб выпорола! – орет Клавдия Ивановна, - Ишь, выискался, уйди сказала!Сдалось Юрке Клавкино белье как же. Великого математика из него так и невышло, и он ловит синиц.
См.также
Внешние ссылки
