История из жизни:177011

Материал из Онлайн справочника
Перейти к навигацииПерейти к поиску

О бедных монтажниках замолвите слово.- Ну, люди сначала целуются.― Угу.― Потом проходит время - ну это может быть месяц, может быть год. Потом они женятся, проходит ещё время, и у них появляется бэби. Так вот, в синематографе всё это время выбрасывают. Делают монтаж!― Поцелуй - /* чик */ - свадьба - /* чик */ - и бэби!― О, Джонни, я хочу, как в синематографе! Прошу тебя - сделай монтаж!Человек с бульвара Капуцинов. Это не совсем мой рассказ, это моя интерпретация одной трагикомической ситуации, случившейся в 1992 и рассказанной мне моим бывшим шефом. Достаточно далекий от нас 1992 год. Мой бывший, а на тот момент будущий шеф создаёт группу предприятий (да, его институт называется ВРЫГТ*, как то примерно так). Далее все от первого лица. Итак: первые дни (недели, месяцы) работы предприятия – хватаемся буквально за любой заказ, и вдруг поперло, шесть договоров сразу, и один из них на «Химпром», на тот момент просто золотое дно, от таких предложений не отказываются, в смысле никогда. И что удивительно в договоре никаких подводных камней, а я же в это время мечусь, и вроде директор, и отдел договоров, и отдел снабжения (сам себе отдаю приказы и срочно выполняю их), а тут комфортный договор без подстав и форс-мажора. Приехать, оформить пропуска, приступить к работе: демонтировать и смонтировать участок трубопровода. Испытать и предъявить заказчику. Все. Предоплата 100%, времени на работы – вагон, и маленькая тележка (раза в два – три больше чем надо), но я подстраховываюсь и отправляю туда лучшую бригаду, честно уведенную мною с предыдущей работы, возглавляет её бригадир по прозвищу «Есаул» (казачьи корни со всех сторон). Всё, присели на дорожку, перекрестились, и поехали мои гвардейцы газовых горелок и сварочных аппаратов покорять далекий «Химпром». По прибытию короткий звонок: -мы прибыли, получили пропуска и вагончик-бытовку, приступаем к работе, Есаул. Коротко и ясно. Все хорошо, вот только бригада замолчала (как партизаны под пытками), не звонит, не пишет, не заходит, да и покинутые жены начинают доставать с глупыми вопросами, типа – где мой Коля (Володя, Петя, Саша), а потом и требованиями: - Верните нам наших мужей! Начинаю испытывать легкое беспокойство, нет я конечно все понимаю от Волжского**, где на тот момент располагалось предприятие до Химпрома километров семьдесят, но жить в вагончике бригадой шесть человек три дня, это почти подвиг, а подвижников (и героев) среди них я не замечал. Хотел метнуться на завод, но был остановлен компаньоном: - позвони энергетику завода, пусть глянет там, и вообще завтра суббота, сами приедут домой, а жены их и пропесочат, и нам не придется подрабатывать воспитателями (понаберут детей на флот, а молока не завезут). Через полтора часа звонок от энергетика: все ОК, не рви сердце – вагончик обитаем, правда никого не видно, демонтаж проведен, скорее всего закончили пораньше и свалили домой. Вечером звоню бригадиру (довольно поздно) трубку берет жена, рявкает что-то нецензурное, орет: - его нет, и прерывает этот неконструктивный разговор. В субботу звонок от жены Есаула , она уже не орет - она рыдает, бьется в истерике с двумя постоянно повторяющимися вопросами: Куда дел, и за что? Знак беды повис и в моей голове: - вот куда могли деться шесть не мелких, взрослых рыцарей трубопроводов и водогрейных котлов, летавших на монтаж по городам страны, тундре, тайге, а некоторые в Алжир и в Иран. Постарался не думать об этом до понедельника (вход в выходные по нашим пропускам – невозможен), но мысли постоянно крутятся вокруг этой тайны (самое главное – просто пять минут не думать о чем либо). К утру понедельника я заработал: нервный тик, седые волосы, гастрит и головную боль (от немеренного количества сигарет) Утром подорвался без всяких будильников, бесцеремонно вытащил из дома компаньона, и вместе понеслись на бездушное предприятие, заманившее наших супермонтажников в ловушку. А теперь мы немного перемотаем кинопленку немного назад, дней на пять – шесть. Итак бригада приехала, выписала пропуска, завезла оборудование, обустроилась и пошла знакомиться с точкой приложения сил, знаний и умений – трубопроводом, который и надо было сначала демонтировать, а потом наоборот. «И что там было?» лениво спросил Есаул. «Спирт – прозвучал ответ энергетика». «А, одорашка***». «Нет, ректификат, ну Вы не волнуйтесь – мы все слили». Бригадир давно был убежден: не проверил – не врезайся, этому его учили и словом и опытом (горьким, но не его): стоило один раз увидеть как врезаются в якобы прочищено-продутый газопровод, который стоял под давлением, и что происходит с теми, кто поверил бумажке. Цепкий взгляд усмотрел некий прогиб трубы. Проводили энергетика, простучали – обнаружили наличие ценного продукта. Нет, они не стали кидаться к источнику, они же настоящие профи. Сначала они провели планерку, тщательную подготовку и только потом приступили, на следующий день. Перед началом операции «С» бригадир произнес грозную речь, обращенную ко всем сразу. Смысл речи гласил: сначало дело, праздник потом – то есть собираем нектар, пакуем его в вагончик, производим полный демонтаж конструкции, а вот потом можно и по чуть-чуть. Работа закипела, она кипела без отдыха, до глубокой ночи и даже (вы не поверите) без перекуров, про чай и еду даже не упоминаю. Сначала собирали новыми канистрами, набрали три штуки, потом два ведра, потом кто-то предложил новые, ненадеванные кирзовые сапоги, было израсходовано три сапога. На сбор урожая ушел примерно час, потом за двенадцать часов демонтировали трубопровод (вдребезги и пополам). Домой было ехать далеко, поздно (и не на чем). Решили пересидеть в бытовке: есть заварка, еда, сигареты кипятильник, посуда с собой, воды наберем. Потом кто-то сказал: - Есаул, вот мы же одну треть сделали за столь короткий срок, может день отдыха, и попробуем, что на «Химпроме» в трубы наливают. Поддержали все, и вечеринка началась. Потом у некоторых были смутные воспоминания о бартерном обмене доли малой нектара на продовольствие (таким образом избавились например от сапог), быстро нашлись соседи, превратившихся в добрых друзей. Друзья приносили новости с большой земли и выполняли всякие просьбы, потом друзья резко исчезли в одночасье – это наступили выходные. Призрак голодной смерти вроде не маячил, но стало грустновато и была совершена попытка побега (через проходные со строгими воительницами). Попытка была пресечена, ибо женщина на проходной естественный враг нетрезвого, заросшего щетиною мужика, к тому же от него пахнет совсем не французским парфюмом. Да и пропуска подкачали, вход - выход да, запрещен, но если уж вошел изволь находиться, до понедельника. Шесть Робинзонов на необитаемом острове потянулись к хижине, продолжать вечеринку. Вернемся в понедельник. Мы неслись не всегда соблюдая правила, и даже нарушая скоростной режим. В голове какой то злобной мухой кружилась назойливая мысль: - А вдруг они случайно зашли не туда, а по глупому недосмотру охрана не обратила на это не туда никакого внимания (заводы вообще опасные объекты, а уж химзаводы и подавно). Прохождение проходной и забег по заводской территории не помню совсем. Подбегаю к бытовке, ноги ватные, всего колотит, дергаю за дверную ручку (только были б живы) и вижу пасторальную картинку: двое явно переутомились, и поэтому спят. А четверо сидят вокруг праздничного стола (одновременно совмещенным с ломберным столиком) потягивают некий крепкий напиток и играют в высокоинтеллектуальную игру преферанс, а может быть и в бридж. Задымленность такая, что можно подвесить не только топор, но и самою «марьиванну»****, глаза слезятся еще и от ядреного спиртового аромата. Один отрывает взгляд от карт и произносит фразу, которую я помню до сих пор: - Ребята, гля, директор! К нам директор приехал, он наверно тоже хочет выпить, срочно налейте директору! Ярости и гнева не было, была эйфория – все живы и почти здоровы! Только после глотка, кода исчезла дрожь в руках и ногах я проскрипел: «Худые женщины с легкого поведения», это если перевести на русский письменный с русского устного. Потом я продолжил развивать свою мысль: «Вы все взрослые люди, поэтому кричать на Вас глупо. Эту часть я перепоручу Вашим женам. Когда они узнают где и чем Вы занимались все это время, а я сильно постараюсь чтобы узнала каждая, со всеми подробностями, и Ваши жены уверен устроят Содом, Гоморру и Курскую дугу для каждого индивидуально. Всех вместе я накажу хитрым способом: завтра я помещаю всех Вас в платную наркологическую клинику, где прокапают а потом введут лекарства длительного действия (зашьют), альтернатива – увольнение, деньги на лечение вычту из зарплаты. На лечение уйдет три-четыре дня, за оставшееся время Вы успеете закончить монтаж. Идите, и пусть Ад разверзнется перед Вами. И ты знаешь все эти меры помогли, четверо не пьют до сих пор, про двух других не знаю, они от меня уволились лет через пять. Вот так. Примечания Книга «Ур, сын Шама»*, авторы Войскунский и ЛукодьяновГород-спутник Волгограда**Одорированный (невыносимо вонючий) спирт ***Она же «марьвасильевна» на жаргоне монтажников – кувалда****

[[Текст истории из жизни::О бедных монтажниках замолвите слово.- Ну, люди сначала целуются.― Угу.― Потом проходит время - ну это может быть месяц, может быть год. Потом они женятся, проходит ещё время, и у них появляется бэби. Так вот, в синематографе всё это время выбрасывают. Делают монтаж!― Поцелуй - /* чик */ - свадьба - /* чик */ - и бэби!― О, Джонни, я хочу, как в синематографе! Прошу тебя - сделай монтаж!Человек с бульвара Капуцинов. Это не совсем мой рассказ, это моя интерпретация одной трагикомической ситуации, случившейся в 1992 и рассказанной мне моим бывшим шефом. Достаточно далекий от нас 1992 год. Мой бывший, а на тот момент будущий шеф создаёт группу предприятий (да, его институт называется ВРЫГТ*, как то примерно так). Далее все от первого лица. Итак: первые дни (недели, месяцы) работы предприятия – хватаемся буквально за любой заказ, и вдруг поперло, шесть договоров сразу, и один из них на «Химпром», на тот момент просто золотое дно, от таких предложений не отказываются, в смысле никогда. И что удивительно в договоре никаких подводных камней, а я же в это время мечусь, и вроде директор, и отдел договоров, и отдел снабжения (сам себе отдаю приказы и срочно выполняю их), а тут комфортный договор без подстав и форс-мажора. Приехать, оформить пропуска, приступить к работе: демонтировать и смонтировать участок трубопровода. Испытать и предъявить заказчику. Все. Предоплата 100%, времени на работы – вагон, и маленькая тележка (раза в два – три больше чем надо), но я подстраховываюсь и отправляю туда лучшую бригаду, честно уведенную мною с предыдущей работы, возглавляет её бригадир по прозвищу «Есаул» (казачьи корни со всех сторон). Всё, присели на дорожку, перекрестились, и поехали мои гвардейцы газовых горелок и сварочных аппаратов покорять далекий «Химпром». По прибытию короткий звонок: -мы прибыли, получили пропуска и вагончик-бытовку, приступаем к работе, Есаул. Коротко и ясно. Все хорошо, вот только бригада замолчала (как партизаны под пытками), не звонит, не пишет, не заходит, да и покинутые жены начинают доставать с глупыми вопросами, типа – где мой Коля (Володя, Петя, Саша), а потом и требованиями: - Верните нам наших мужей! Начинаю испытывать легкое беспокойство, нет я конечно все понимаю от Волжского**, где на тот момент располагалось предприятие до Химпрома километров семьдесят, но жить в вагончике бригадой шесть человек три дня, это почти подвиг, а подвижников (и героев) среди них я не замечал. Хотел метнуться на завод, но был остановлен компаньоном: - позвони энергетику завода, пусть глянет там, и вообще завтра суббота, сами приедут домой, а жены их и пропесочат, и нам не придется подрабатывать воспитателями (понаберут детей на флот, а молока не завезут). Через полтора часа звонок от энергетика: все ОК, не рви сердце – вагончик обитаем, правда никого не видно, демонтаж проведен, скорее всего закончили пораньше и свалили домой. Вечером звоню бригадиру (довольно поздно) трубку берет жена, рявкает что-то нецензурное, орет: - его нет, и прерывает этот неконструктивный разговор. В субботу звонок от жены Есаула , она уже не орет - она рыдает, бьется в истерике с двумя постоянно повторяющимися вопросами: Куда дел, и за что? Знак беды повис и в моей голове: - вот куда могли деться шесть не мелких, взрослых рыцарей трубопроводов и водогрейных котлов, летавших на монтаж по городам страны, тундре, тайге, а некоторые в Алжир и в Иран. Постарался не думать об этом до понедельника (вход в выходные по нашим пропускам – невозможен), но мысли постоянно крутятся вокруг этой тайны (самое главное – просто пять минут не думать о чем либо). К утру понедельника я заработал: нервный тик, седые волосы, гастрит и головную боль (от немеренного количества сигарет) Утром подорвался без всяких будильников, бесцеремонно вытащил из дома компаньона, и вместе понеслись на бездушное предприятие, заманившее наших супермонтажников в ловушку. А теперь мы немного перемотаем кинопленку немного назад, дней на пять – шесть. Итак бригада приехала, выписала пропуска, завезла оборудование, обустроилась и пошла знакомиться с точкой приложения сил, знаний и умений – трубопроводом, который и надо было сначала демонтировать, а потом наоборот. «И что там было?» лениво спросил Есаул. «Спирт – прозвучал ответ энергетика». «А, одорашка***». «Нет, ректификат, ну Вы не волнуйтесь – мы все слили». Бригадир давно был убежден: не проверил – не врезайся, этому его учили и словом и опытом (горьким, но не его): стоило один раз увидеть как врезаются в якобы прочищено-продутый газопровод, который стоял под давлением, и что происходит с теми, кто поверил бумажке. Цепкий взгляд усмотрел некий прогиб трубы. Проводили энергетика, простучали – обнаружили наличие ценного продукта. Нет, они не стали кидаться к источнику, они же настоящие профи. Сначала они провели планерку, тщательную подготовку и только потом приступили, на следующий день. Перед началом операции «С» бригадир произнес грозную речь, обращенную ко всем сразу. Смысл речи гласил: сначало дело, праздник потом – то есть собираем нектар, пакуем его в вагончик, производим полный демонтаж конструкции, а вот потом можно и по чуть-чуть. Работа закипела, она кипела без отдыха, до глубокой ночи и даже (вы не поверите) без перекуров, про чай и еду даже не упоминаю. Сначала собирали новыми канистрами, набрали три штуки, потом два ведра, потом кто-то предложил новые, ненадеванные кирзовые сапоги, было израсходовано три сапога. На сбор урожая ушел примерно час, потом за двенадцать часов демонтировали трубопровод (вдребезги и пополам). Домой было ехать далеко, поздно (и не на чем). Решили пересидеть в бытовке: есть заварка, еда, сигареты кипятильник, посуда с собой, воды наберем. Потом кто-то сказал: - Есаул, вот мы же одну треть сделали за столь короткий срок, может день отдыха, и попробуем, что на «Химпроме» в трубы наливают. Поддержали все, и вечеринка началась. Потом у некоторых были смутные воспоминания о бартерном обмене доли малой нектара на продовольствие (таким образом избавились например от сапог), быстро нашлись соседи, превратившихся в добрых друзей. Друзья приносили новости с большой земли и выполняли всякие просьбы, потом друзья резко исчезли в одночасье – это наступили выходные. Призрак голодной смерти вроде не маячил, но стало грустновато и была совершена попытка побега (через проходные со строгими воительницами). Попытка была пресечена, ибо женщина на проходной естественный враг нетрезвого, заросшего щетиною мужика, к тому же от него пахнет совсем не французским парфюмом. Да и пропуска подкачали, вход - выход да, запрещен, но если уж вошел изволь находиться, до понедельника. Шесть Робинзонов на необитаемом острове потянулись к хижине, продолжать вечеринку. Вернемся в понедельник. Мы неслись не всегда соблюдая правила, и даже нарушая скоростной режим. В голове какой то злобной мухой кружилась назойливая мысль: - А вдруг они случайно зашли не туда, а по глупому недосмотру охрана не обратила на это не туда никакого внимания (заводы вообще опасные объекты, а уж химзаводы и подавно). Прохождение проходной и забег по заводской территории не помню совсем. Подбегаю к бытовке, ноги ватные, всего колотит, дергаю за дверную ручку (только были б живы) и вижу пасторальную картинку: двое явно переутомились, и поэтому спят. А четверо сидят вокруг праздничного стола (одновременно совмещенным с ломберным столиком) потягивают некий крепкий напиток и играют в высокоинтеллектуальную игру преферанс, а может быть и в бридж. Задымленность такая, что можно подвесить не только топор, но и самою «марьиванну»****, глаза слезятся еще и от ядреного спиртового аромата. Один отрывает взгляд от карт и произносит фразу, которую я помню до сих пор: - Ребята, гля, директор! К нам директор приехал, он наверно тоже хочет выпить, срочно налейте директору! Ярости и гнева не было, была эйфория – все живы и почти здоровы! Только после глотка, кода исчезла дрожь в руках и ногах я проскрипел: «Худые женщины с легкого поведения», это если перевести на русский письменный с русского устного. Потом я продолжил развивать свою мысль: «Вы все взрослые люди, поэтому кричать на Вас глупо. Эту часть я перепоручу Вашим женам. Когда они узнают где и чем Вы занимались все это время, а я сильно постараюсь чтобы узнала каждая, со всеми подробностями, и Ваши жены уверен устроят Содом, Гоморру и Курскую дугу для каждого индивидуально. Всех вместе я накажу хитрым способом: завтра я помещаю всех Вас в платную наркологическую клинику, где прокапают а потом введут лекарства длительного действия (зашьют), альтернатива – увольнение, деньги на лечение вычту из зарплаты. На лечение уйдет три-четыре дня, за оставшееся время Вы успеете закончить монтаж. Идите, и пусть Ад разверзнется перед Вами. И ты знаешь все эти меры помогли, четверо не пьют до сих пор, про двух других не знаю, они от меня уволились лет через пять. Вот так. Примечания Книга «Ур, сын Шама»*, авторы Войскунский и ЛукодьяновГород-спутник Волгограда**Одорированный (невыносимо вонючий) спирт ***Она же «марьвасильевна» на жаргоне монтажников – кувалда****]]

См.также

Внешние ссылки