История из жизни:57706
Так уж в природе повелось, что каждый человек в чем-нибудь даталантлив. Одни в уме перемножают дикие числа, другие рисуют деньги -хрен отличишь от настоящих, третьи железяки поднимают в 5 раз большесвоего веса наевшись. А вот у Коки и Цоки - двух рабочих-корешей изнашей изыскательской партии на Северной Двине, талант был что-нибудьстырить. Благодаря сему таланту эти два жиганистых весельчака из-подРостова уже отпарились на зоне по 2 года каждый и появились у нас набрандвахте по очередному набору (вербовке) сезонных рабочих. От зоны уних осталось по куче наколок в разных местах могучего организма, а уКоки еще и что-то типа дембельского альбома-общей клеенчатой тетрадки,заполненной блатной лирикой. При этом каждый стих, поэма илипеределанная на мат басня Крылова (ну, например, «Ворона, ебанная в рот,у фраера бобра кусочек сыра пизданула, но хуеватая была, рубать нестала, усевшись на сучок, выебываться стала... » и т.д.) былистарательно выведены максимально каллиграфическим почерком каким-токамерным умельцем за пачку чая и любовно обрамлены цветными карандашамив трогательные рамочки из бабочек и цветочков, как в интимном девичьемальбоме. Талант коммуниздить, что плохо лежит, у этих былинных парубковбыл виртуозный, но тут надо заметить, что по блатному закону тырыть усвоих им было западло. Ну, только если выхлебать одеколон у какой-нибудьраззявы или оттрахать чужую бабу с согласия последней. А так, ни-ни!Если припрут из деревни лишенного жизни петуха или гусыню со свернутойшеей, то - на общий стол под ворчливое осуждение начальника партии. Воттолько умыкнутые из сельмага пачки чая они оставляли себе на чефир. Ивот еще был прецедент: как-то смотрим - не поймем, в чем дело? Прямо наглазах морды у наших орлов вдруг стали как-то распухать и лосниться, каку кухонных котов ресторана «Приморский» - оказалось, они за неделюсожрали почти целую двадцатилитровую флягу сметаны, которую сперли уколхозников на переправе. Сперли, затащили в холодный трюм и лопаливтихаря полезный продукт литровыми кружками, пока шкипер брандвахты ненаткнулся на их скатерть-самобранку. Жили мы с ними дружно, на брандвахте они вели себя мирно, ни с кем неругались, наоборот, улаживали разные споры. На двери их каюты былонацарапано мелом ЦК (то есть, Цока и Кока). К ним конфликтующие стороныобращались за справедливостью, как к третейскому суду. Или, как мышутили, обращались в ЦК. А вот на берегу эта пара бойцов была грозойвсей деревенской пьяни. После танцев в сельских клубах, став спина кспине, они играючи отмахивались кольями от целой своры пьяныхаборигенов, оскорбленных поползновениями на их деревенских шлюх.Единственным врагом корешей в нашем небольшом коллективе был начальникпартии, который их кровно обидел, оскорбив обвинением в краже бутылкиконьяка (которую, как потом выяснилось, спер моторист). При этом обозвавневинных граждан лагерными ворюгами. Эх, не надо было ему это делать! И вот он тихий, солнечный полдень. На брандвахте выходной. Всезанимаются кто чем может. Кока с Цокой сидят с удочками на корме,периодически поглядывая на проходящие по реке пароходы. Вдруг Кокавстрепенулся и завопил:- Начальник! Тащи бинокль! Бля буду, по течению, в натуре, что-то плывет!!!Начальник оторвался от своего гроссбуха, посмотрел в указанномнаправлении, потом сходил в камералку за биноклем, навел окуляры ипробормотал:- Да хрен его знает! Вроде бочка какая-то!ЦК тут же побросали удочки и бросились к моторке. На окрик начальникамахнули рукой, завели движок и шустро понеслись к плавающему предмету.Через 15 минут они уже выкатывали на берег притараненную на буксирепузатую бочку. Обступив ее, мы всей капеллой стали гадать, что же там уней в унутрях. Поскольку бочка была деревянная, нефтепродуктыисключались. Кока, орудуя инструментом, лихорадочно отчинял пробку:- Бля буду, чтоб мне Верка сегодня не дала, должно быть пиво!- Да ну, вряд ли?!Наконец пробка изъята. Цока подставляет кружку под струю изнаклоненной Кокой бочки, осторожно пробует на язык желтоватую пенящуюсяжидкость. Мы гадаем:- Квас?! Моча слона на анализ?! Лимонад?!...Но тут лицо Цоки светлеет, блаженная улыбка перекашивает физиономию:- ПИВО! Век свободы не видать!! ПИВО, бля, в натуре, свежее!!!Мы радостно бросаемся на камбуз за кружками. Золотистая жидкость льетсяпенистым потоком в наши урчащие утробы. Халява! Кайф! Нирвана! Начальникподозрительно косится на бочку, но тоже не выдерживает и снимает пробу.Наконец, пресыщенный и осоловевший народ отпадает «на нары». И тут меня осеняет догадка о происхождении сего божьего дара. Заполчаса до этого вверх по течению буксир протащил мимо нас караван баржс бочками на борту. А через несколько минут наши друзья прыгнули вмоторку и затарахтели в направлении каравана. Догнав его за поворотомреки, они втихаря залезли на последнюю баржу, смайнали одну из бочек вводу и на моторке быстренько вернулись обратно. А потом спокойно сталиждать, когда бочка сама по течению приплывет им в руки. Эту версию онимне потом подтвердили, ну а я, конечно, распространяться не стал. К чемузазря пылить на кухне?! Вечером фуршет повторяется и тут кто-то мечтательно произносит:- Эх! Еще бы рыбешки халявной! Солененькой!И на другой день вечером, как по заказу, Кока с Цокой вдругприволакивают откуда-то большой полиэтиленовый мешок с соленойстерлядкой! На барже праздничный переполох, начинается сабантуй! Пиво срыбой, рыба с пивом и опять пиво с рыбой! Даже угрюмый начальникпросветлел и преуспел в этом деле больше всех. Ландшафт! Кайф! Нирвана!Наконец, через несколько дней пиршество завершается. Навигация тоже.Скоро в затон, на зимние квартиры. Кока с Цокой списываются с брандвахтыи исчезают в неизвестном направлении. Мы наводим марафет на своейпосудине, на палубе, в трюме, готовимся к буксировке в затон. Вдругвзрыв атмосферы! Извержение вулкана! Гром небесный! Из трюма доноситсязверский, как рев раненного бизона, вопль начальника, буквальнопотрясший всю нашу посудину:- Где...?!!! Кто...?!!!! Куда моя соленая рыба из бочки делась?!!! Козлы вербованные!!! Я, б..., ах ты ж, ... е... мать...!!!И только эхо по реке:... ать, ... ать, ... ать...!
См.также
Внешние ссылки
