Русская Википедия:Казанская лингвистическая школа

Материал из Онлайн справочника
Версия от 10:09, 21 августа 2023; EducationBot (обсуждение | вклад) (Новая страница: «{{Русская Википедия/Панель перехода}} '''Каза́нская лингвисти́ческая шко́ла''' — направление в языкознании, к которому принадлежали И. А. Бодуэн де Куртенэ, его ученики Крушевский, Николай Вячесла...»)
(разн.) ← Предыдущая версия | Текущая версия (разн.) | Следующая версия → (разн.)
Перейти к навигацииПерейти к поиску

Каза́нская лингвисти́ческая шко́ла — направление в языкознании, к которому принадлежали И. А. Бодуэн де Куртенэ, его ученики Н. В. Крушевский (как и Бодуэн, он может быть назван русско-польским учёным[1]) и В. А. Богородицкий и некоторые другие учёные, в том числе С. К. Булич. Идеи школы заложены в курсе лекций Бодуэна, прочитанных им в Казанском университете[2].

Почти вся недолгая, продолжавшаяся семь лет и прерванная болезнью в 1884 году[3] научная деятельность Н. В. Крушевского прошла в Казани, в то время как для И. А. Бодуэна де Куртенэ казанский этап был лишь одним из периодов исследовательской и преподавательской работы[1]; в дальнейшем он преподавал в Юрьевском (1883—1893), Краковском (1893—1899) и Санкт-Петербургском (1900—1918) университетах[4], где заложил основы Петербургской лингвистической (в том числе фонологической) школы.

В рамках школы ещё до Ф. де Соссюра предпринята попытка разграничения диахронии и синхронии в языке. Вообще многие идеи Казанской школы опередили своё время, предвосхитив развитие структурной лингвистики, морфонологии, лингвистической типологии, психолингвистики. Деятельность Н. В. Крушевского заложила основы артикуляционной и акустической фонетики[2].

История школы

Файл:Baudouin2.jpg
И. А. Бодуэн де Куртенэ
Файл:Крушевский, Николай Вячеславович (1851—1887).jpg
Н. В. Крушевский
Файл:Bog-1b.jpg
В. А. Богородицкий
Файл:Brockhaus and Efron Encyclopedic Dictionary B82 20-6.jpg
С. К. Булич

И. А. Бодуэн де Куртенэ

И. А. Бодуэн де Куртенэ преподавал в Казанском университете с 1874 года: сначала в качестве доцента, позже профессора[5].

Вокруг Бодуэна сложился лингвистический кружок, собиравшийся у него дома по субботам; выступавшие с сообщениями на заседаниях кружка языковеды — Н. В. Крушевский, В. А. Богородицкий, С. К. Булич, А. И. Александров, В. В. Радлов и другие — излагали содержание новейших зарубежных работ и результаты собственной работы[6].

Н. В. Крушевский

С 1876 года в Казани жил и Н. В. Крушевский; он слушал лекции Бодуэна де Куртенэ и участвовал в его семинарах, а с 1880 года занимал должность приват-доцента. Он читал курсы по общей и русской фонетике (его курс «Антропофоника» опубликовал в 1893 году В. А. Богородицкий), санскриту, сравнительной грамматике романских языков[3].

В 1883 году Н. В. Крушевский защитил докторскую диссертацию под названием «Очерк науки о языке», написанную отчасти под влиянием книги младограмматика Г. Пауля «Принципы истории языка» и посвящённую теории языкознания в целом (однако вопросы синтаксиса и семантики в ней были затронуты мало)[7].

В. А. Богородицкий

Учеником И. А. Бодуэна де Куртенэ был и В. А. Богородицкий. В студенческие годы он занимался русской фонетикой и диалектологией русского языка; по окончании университета Богородицкий был оставлен на кафедре для подготовки к профессорскому званию и читал курсы по фонетике и грамматике русского языка, сравнительной грамматике индоевропейских языков и санскриту. В 1884 году он защитил магистерскую диссертацию, а в 1887 году — докторскую[8], представив для защиты книгу «Курс грамматики русского языка. Часть 1-ая. Фонетика»[9]. Известен также работами по тюркологии (татарскому языкознанию).[10]

Учение о системе языка

В «Очерке науки о языке» Н. В. Крушевский, задолго до «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра, сформулировал определение: «язык есть не что иное, как система знаков»[11].

Н. В. Крушевский, опять-таки до Ф. де Соссюра, предложил выделять среди отношений между элементами языковой системы ассоциации по сходству (ср. ассоциативные отношения у Соссюра и парадигматические отношения в терминологии структурной лингвистики) — Крушевский относит сюда ассоциации в рамках парадигмы, словообразовательного гнезда, словообразовательной или словоизменительной модели[12] — и по смежности (начиная с Соссюра называются синтагматическими)[2].

В ранний период научной деятельности Н. В. Крушевский, оппонируя сравнительно-историческому языкознанию, центральной задачей которого являлся поиск законов фонетических изменений, призывал к поиску законов, действующих во всяком языке во всякую эпоху и подобных законам природы[13]. Таким образом, Крушевский призывал к изучению устройства языка вообще; в этом его взгляды сходны с гораздо более поздними идеями генеративной лингвистики Н. Хомского[2]. Диахронические звуковые законы, занимавшие лингвистов — современников Крушевского, он считал несамостоятельными и производными от физиологических: однотипности артикуляции сходных звуков и явлений аккомодации[14].

В «Очерке науки о языке» как «физико-физиологические», так и «психологические» языковые законы были разделены Крушевским на статические, определяющие общие свойства языка (в частности, постоянство облика звуковых единиц, особенности фонотактики и аккомодации звуков[12]), и динамические, регулирующие языковые изменения[13]. При этом, по Крушевскому, понять динамические законы можно только на основе статических[12].

Исследование звуковых единиц языка

Разграничение дисциплин

Как и И. А. Бодуэн де Куртенэ, В. А. Богородицкий в «Курсе грамматики русского языка» предлагает различать физиологию звуков речи и фонетику, причём последняя определяется как исследование звуковых единиц «в связи с морфологическими группами, в которых они имеют место», и потому в современном понимании приближается к морфонологии, в то время как «физиология» Богородицкого — к современной фонетике[9]. Впрочем, сам автор не во всём изложении придерживается предложенного им самим разграничения.

В четвёртом издании курса, вышедшем в 1913 году, Богородицкий внёс уточнение в свою дихотомию, определив физиологию звуков речи как изучение системы звуков данного языка и их изменений, а фонетику — как изучение грамматически релевантных чередований звуков и изменений чередований[15].

Фонетика

Фонетические свойства звучащей речи были предметом особенного интереса для В. А. Богородицкого. В выпускной работе «Гласные без ударения в общерусском языке» он впервые в мире детально исследовал безударные гласные[16] и отметил ряд связанных с ними явлений: исчезновение гласных перед сонантами (Шаблон:Lang-ru) и появление эпентетических гласных в сочетаниях согласных ([къв]артира)[17].

Занимался В. А. Богородицкий и вопросами мелодики речи, предприняв первую попытку описания интонации русской речи. Для этой работы он использовал нотную запись[17].

В 1884 году В. А. Богородицкий организовал при Казанском университете первую в России и в мире лабораторию экспериментальной фонетики, где впервые была разработана методика фонетического эксперимента[18]. В 1909 году Богородицкий снял палатограммы (отпечатки языка в точках его соприкосновения с нёбом[19]) всех гласных и согласных русского языка и сделал вывод, что, в соответствии с работой мышц речевого аппарата, «гласные могут быть определены как рто-раскрыватели, а согласные как рто-смыкатели»; Богородицкий также обнаружил веляризованность русских твёрдых согласных[20]. Экспериментальные фонетические исследования Богородицкого представляют интерес и для современной лингвистики, поскольку позволяют оценить степень исторической изменчивости русской артикуляции[21].

Фонология и морфонология

Учение о фонеме

И. А. Бодуэн де Куртенэ заимствовал у Ф. де Соссюра термин «фонема», однако использовал его в собственном значении и тем самым положил начало современной фонологии[2].

Классификации чередований

Н. В. Крушевскому принадлежит первая удачная синхроническая классификация звуковых чередований, среди которых выделялись[8]:

В. А. Богородицкий предложил свою классификацию чередований[15]:

  • физиологически обусловленные — соответствуют первому типу чередований по Н. В. Крушевскому, а в современной терминологии — фонетически обусловленным чередованиям;
  • непосредственно не обусловленные фонетически и связанные с морфологическими отношениями — соответствуют второму и третьему типам по Н. В. Крушевскому.

Граница между этими типами, по Богородицкому, не является непреодолимой: так, в акающих говорах возникает нелитературная форма пло́тют (от платить) по аналогии с хо́дют от ходить[15] (в соответствии с аканьем произносится Шаблон:IPA).

Другие вопросы

Н. В. Крушевский подошёл к понятию дифференциального признака, сформулировав в числе «статических законов» тезис о «гармонии звуковой системы», согласно которому, во всяком языке та или иная артикуляционная особенность бывает свойственна не одному, а нескольким звукам[12].

В работе В. А. Богородицкого «Гласные без ударения в общерусском языке» предвосхищено появление морфонологии: в ней показаны возможные позиции безударных гласных по отношению к ударению в зависимости от того, в какой морфеме (префиксе, корне, суффиксе, флексии) находится безударный гласный[17].

Словообразование и морфология

И. А. Бодуэн де Куртенэ, Н. В. Крушевский и В. А. Богородицкий рассматривали морфологию как учение о словообразовании и словоизменении, включая тем самым словообразование в предмет морфологии[23].

Н. В. Крушевский предложил психологическую трактовку различия между продуктивными и непродуктивными словообразовательными моделями: если продуктивные (например, модель образования отглагольных существительных с помощью суффикса -ениj-) предполагают «производство» слов на основе ассоциации по сходству со словами того же структурного типа, то непродуктивные (к примеру, модель для притяжательных прилагательных типа волк → волч-ий) основаны на «воспроизводстве» на основе ассоциаций по смежности между родственными словами[24]. Также Н. В. Крушевский интересовался процессами образования слов одной части речи от слов другой[24].

Статус морфемы

В ранних работах 1870-х годов И. А. Бодуэн де Куртенэ в соответствии с традиционными представлениями считал морфему научной абстракцией от словоформ, в которых она встречается; впоследствии он склонился к признанию психологической реальности морфемы, подтверждаемой оговорками наподобие вертом хвостит вместо Шаблон:Lang-ru[25].

Критерии морфемного членения

Один из представителей Казанской школы А. И. Анастасиев, развивая взгляды И. А. Бодуэна де Куртенэ и Н. В. Крушевского на морфемный состав слова и его изменчивость, предложил считать слово членимым, если входящие в его состав морфемы обладают собственным значением и могут вступать в сочетание с другими морфемами: префикс и суффикс образуют слова ещё и от других корней, а данный корень сочетается не только с данными суффиксами и префиксами[26].

Изменение морфемного состава

В работах И. А. Бодуэна де Куртенэ и Н. В. Крушевского прослеживается сокращение основ в пользу флексий в истории индоевропейских языков[2], причём Крушевский объяснял исключительно регрессивный характер этого явления (морфемная граница всегда сдвигается назад) тем, что оно обусловлено фонетическими изменениями, носящими прогрессивный характер[27]. В. А. Богородицкий вначале разделял такую точку зрения и предлагал для неё «психологически-ассоциационное обоснование»[28], однако впоследствии отказался от понятия абсорбции и разработал теорию морфологических изменений слов, где основными процессами провозглашаются опрощение и переразложение[29], не связанные с фонетическими изменениями и обусловленные повторяемостью в речи тех или иных элементов[30], воспринимаемых говорящими как грамматические или словообразовательные. Процесс опрощения, по Богородицкому, имеет несколько стадий, при движении по которым выделимость морфем в слове падает, а фонетическое изменение (как, например, в Шаблон:Lang-ru < праслав. *ob-volk-[31]) «как бы закрепляет опрощение» на его последней стадии[30].

Теория письма

Одним из достижений Казанской лингвистической школы было строгого разграничения звуков и букв[2], устной и письменной форм речи[32]: так, курс Н. В. Крушевского «Антропофоника» характеризуется «полным освобождением от гипноза буквы и переходом к описанию произношения вне зависимости от его фиксации в письменности языка»[33].

В «Курсе грамматики русского языка» В. А. Богородицкий рассматривал вопросы письменности, особенно функции графем е, ё, ю, я, и вслед за И. А. Бодуэном де Куртенэ указал на слоговой характер русского письма[9]. Он выделил в русском письме шесть типов написаний: фонетические, этимологические (отражающие словопроизводственные цепочки: так, конечные парные согласные и безударные гласные записываются в соответствии с тем, что пишется в «проверочном слове», где соответствующая фонема представлена в сильной позиции), исторические (например, жи, ши), церковнославянские формы (в дореформенной орфографии писали Марія, но произносили Шаблон:IPA — Марья), написания заимствований в соответствии с графикой языка-источника (Шаблон:Lang-ru), дифференцирующие написания (большим — большим)[21].

Причины языковых изменений

В «Очерке науки о языке» Н. В. Крушевский изложил свои представления о причинах исторических изменений в языках. Он полагал, что некоторые изменения имеют «физико-физиологическую» природу и представляют собой постепенное, недискретное изменение артикуляции тех или иных звуков в речи носителей языка, обусловленное бессознательным стремлением к упрощению артикуляции (ср. принцип экономии речевых усилий Е. Д. Поливанова[34]) или аккомодацией звуков. Другие же, носящие психологический характер, дискретны, единовременны; к ним относятся изменения по аналогии, спровоцированные «ассоциацией по сходству»[35].

Механизму звуковых изменений посвящена и работа Н. В. Крушевского «Принципы языкового развития»[14].

Влияние

Деятельность представителей Казанской лингвистической школы не пользовалась широкой известностью ни в Российской империи, ни за рубежом[36]. Нельзя исключать, однако, что их взгляды оказали влияние на Ф. де Соссюра: перевод «Очерка науки о языке» Н. В. Крушевского на немецкий язык имелся в библиотеке Соссюра[36]. Петербургские ученики И. А. Бодуэна де Куртенэ Л. В. Щерба и Е. Д. Поливанов полагали, что в воззрениях Соссюра не содержалось ничего принципиально нового по сравнению с идеями их учителя[37]. Влияние идей Бодуэна испытывали лингвисты Пражского лингвистического кружка, с его взглядами были знакомы А. Мейе и Л. Ельмслев. Понятия фонемы и морфемы, разработанные Бодуэном, вскоре стали достоянием мировой лингвистики, а ряд его идей относительно диахронии был популяризирован Н. С. Трубецким, Р. О. Якобсоном, Е. Куриловичем[38].

Взгляды И. А. Бодуэна де Куртенэ и его казанских учеников развивались младшими, ставшими маститыми учеными, такими как Г. Х. Ахатов, Л. В. Щерба и др.[26].

Примечания

Шаблон:Reflist

Литература

Ссылки

Шаблон:Фонетика и фонология Шаблон:История лингвистики

Партнерские ресурсы
Криптовалюты
Магазины
Хостинг
Разное

  1. ↑ 1,0 1,1 Шаблон:Harvnb
  2. ↑ 2,0 2,1 2,2 2,3 2,4 2,5 2,6 Шаблон:Статья ЛЭС
  3. ↑ 3,0 3,1 Шаблон:Harvnb
  4. ↑ Шаблон:БСЭ3
  5. ↑ Шаблон:Harvnb
  6. ↑ Шаблон:Harvnb
  7. ↑ Шаблон:Harvnb
  8. ↑ 8,0 8,1 Шаблон:Harvnb
  9. ↑ 9,0 9,1 9,2 Шаблон:Harvnb
  10. ↑ Богородицкий В. А. Введение в татарское языкознание. Казань, 1934.
  11. ↑ Шаблон:Harvnb
  12. ↑ 12,0 12,1 12,2 12,3 Шаблон:Harvnb
  13. ↑ 13,0 13,1 Шаблон:Harvnb
  14. ↑ 14,0 14,1 Шаблон:Harvnb
  15. ↑ 15,0 15,1 15,2 Шаблон:Harvnb
  16. ↑ Шаблон:Harvnb
  17. ↑ 17,0 17,1 17,2 Шаблон:Harvnb
  18. ↑ Шаблон:Cite web
  19. ↑ Шаблон:Статья словаря Ахмановой
  20. ↑ Шаблон:Harvnb
  21. ↑ 21,0 21,1 Шаблон:Harvnb
  22. ↑ Шаблон:Книга
  23. ↑ Шаблон:Harvnb
  24. ↑ 24,0 24,1 Шаблон:Harvnb
  25. ↑ Шаблон:Harvnb
  26. ↑ 26,0 26,1 Шаблон:Harvnb
  27. ↑ Шаблон:Статья
  28. ↑ Шаблон:Harvnb
  29. ↑ Шаблон:Harvnb
  30. ↑ 30,0 30,1 Шаблон:Harvnb
  31. ↑ Шаблон:Книга
  32. ↑ Леонтьев А. А. Шаблон:БСЭ3
  33. ↑ Шаблон:Harvnb
  34. ↑ Шаблон:Книга
  35. ↑ Шаблон:Harvnb
  36. ↑ 36,0 36,1 Шаблон:Harvnb
  37. ↑ Шаблон:Harvnb
  38. ↑ Шаблон:Harvnb
Источник — http://wikihandbk.com/ruwiki/index.php?title=Русская_Википедия:Казанская_лингвистическая_школа&oldid=10051891