История из жизни:100302
Об антисемитизме в Сибири.Год был - последний советский - 1991. Страна трещала по швам, но нас всеэто колебало, как заяц слониху. Мы - а это двадцать здоровых бугаев,студентов одного западноукраинского ВУЗа - сколотили стройотряд ипокатили в Сибирь, делать свои бабки. Отряд получился серьезный,командир Серега - бывший афганец - парень жесткий и конкретный. Народехал зарабатывать: бабы, бухло и мордобой были единогласно запрещены -потенциальный нарушитель отправлялся бы домой без зарплаты и за свойсчет. Приехали мы, расположились, а уже назавтра вышли на объект иработа закипела :). Вкалывали по двенадцать часов, и уже через пару днейк нам потянулись местные ребятишки, зачарованные таинственным действомна стройплощадке. Не так они себе представляли стройку, не так. Строилимы поликлинику, которую до нас строило местное СМУ. Строило пять лет идобилось несомненных успехов - присутствовал фундамент и пару рядовкирпичей. Работнички эти до сих пор исправно приходили на стройку,усаживались в тенечке и забивали козла под бражку. Банку с бражкой ониизящно припрятывали при приближении начальственного УАЗика. Партию вдомино, однако, не прекращали.Да, когда я написал, что здоровых бугаев было двадцать, то допустилнебольшую неточность. Был среди нас один сын Карпатских гор, метр скепкой, с бегающими вороватыми глазками и манерами шакала Табаки.Фамилия, кстати, тоже была соответствующая - Ковблык (с украинского -пескарик). Но попал он в отряд не случайно - руки у него были золотые, ав строительстве он разбирался как толковый сисадмин в протоколе TCP/IP.Посему к нему прислушивались, а он, соответственно, расцвел и... охуел.И вот, веду я кладку, стараюсь, вдруг слышу:"Эй, жид, ты чего творишь?".ЖИД? Нет, я конечно да, но за такое обращение... Как говаривал мой другЯшка Монзон, степень чуствительности к антисемитизму прямопропорциональна мышечной массе маланца. Так вот, лось я тогда былнешуточный и первым моим желанием было отправить наглого Ковблыка всостояние глубокой задумчивости минут этак на двадцать. Но,сорентировавшись на местности, удовлетворился легкой затрещиной, дал,так сказать, почуствовать братскую руку. Ковблыка, однако, это неуспокоило. И стал он меня этой темой донимать, а я его периодическислегка встряхивал, но тоже как-то вяло. И вот, штукатурю я как-тоснаружи, рядом пацаны местные - на глазок шестиклассники - вертятся,помогают, песок просеивают. Тут Ковблык наш, с потрясающим закарпатскимакцентом к пацанам этим обращается, и загадочно так вещает:" А хочэтэ,мальчыкы, я вам ЖИДА покАжу". Как загорелись глазята у пацанов, какначали они спрашивать наперебой:" А у вас правда есть жид? А где вы егодержите?!! А что? А как? И т.д." А он так небрежненько на меня рукойуказывает(отойдя предварительно метров на десять) - "А во!". Пацанысразу поскучнели:" Да ну, какой же это жид - это ж Мишка-хохол. У него жни рогов, ни копыт." Ну а тут уж был мой выход:"Рога, правда, еще невыросли - а вот копыта есть." И начинаю медленно развязывать шнурки. Ох,как же они подорвались, как же они неслись по деревенской улице скриками "Жид, на стройке жид." под наше радостное ржание. А Ковблыку явечером в лагере отправил два коротких в печень, и он свалился в грязь,предварительно дохромав до командирского барака, и взвыл, какподстреленный слон. И Серега - командир и афганец - после быстройразборки провел с нами беседу о недопустимости разжигания национальнойрозни, используя ненормативную лексику и диалектические оборотыукраинского языка, а потом пробил обоим героям этой истории фанеру (ктослужил, тот в курсе), причем Ковблык картинно сполз по стене, а толстыйжид остался стоять, хотя еще примерно неделю воспоминания о командирскойруке тревожили меня по ночам. И все закончилось.Есть ли мораль у этой истории? А як же. Потому как перевелись почему-товот такие Сереги на шарике, остались одни Вовки да Джорджи, которыестоят в сторонке и ждут, когда мы друг дружке яйца, почки и прочий ливерпоотшибаем. Стоят, сцуки, лапки свои пухлые потирают. Вот только зачемим все это?
См.также
Внешние ссылки
