История из жизни:101048
Слово "фюрер" в немецком языке, кроме привычного всему миру значения„вождь“, имеет вполне безобидные варианты употребления. Например: фюрертуристов, фюрер собак, фюрер автомобиля. Первое, что требует дотошнаянемецкая полиция у такого „фюрера на колесах“– водительскоеудостоверение – в прямом переводе на великий и могучий русский язык:"справку фюрера".Безусловно, в повседневной речи никто не назовет водителя грузовика"фюрером грузового автомобиля", как никто в России не станет издеватьсянад деревенским дояром, обзывая его "оператором машинного доения".***Олежек приехал в Германию наслаждаться жизнью бюргера с просторовДонецкого угольного бассейна. Первой преградой на пути к истинномунаслаждению стали курсы еще одного великого и могучего, теперь уженемецкого языка.К моменту начала занятий Олежек сумел самостоятельно разобраться, что,кроме "аусвайсконтроль" и "хэндехох", в немецком языке существует ещеоколо двухсот тысяч "иностранных" слов. Растроил его "хэндехох", любимыйи привычный из старых советских фильмов о войне. Оказалось, это не одно,а целых два слова.В первый день Олежек поделился филологическими окрытиями с соучениками,людьми на Родине некогда уважаемыми и заслуженными: двумя профессорамимосковских ВУЗов, работниками научно-исследовательских институтов,учителями, врачами и инженерами. Сам Олежек, в прошлой жизниэкскаваторщик, был лишен радости студенческой жизни по причине слабогоздоровья и плохой памяти. В образованную компанию попал из-за жены,учительницы начальных классов. Сердобольный немецкий чиновник отобразования решил не делить семью на умственно сильных и слабых иотправил на одни курсы - для сильных. Простым смертным пропуском вобщество „сильных мира сего“ служил диплом о высшем образовании.Украшал компанию учеников пионер-партизан дед Генрих. Тот же чиновникпредпочел сдаться в плен, разрешив посещать занятия, а не обьяснятьдеду, почему в 70 лет не то что курсы, выход из дома, равноценен вылазкеза линию фронта. Дед Генрих был полуглух, полуслеп, молод душой ирассуждал по-деловому - прорвались в сорок третьем, прорвемся и сейчас.Дед единственный из группы говорил по-немецки.Задание в тот день было "простое", в смысле: простое издевательство длякаждого, кто учил иностранные языки в советской школе. Непринужденнообратившись к соседу на немецком языке, выяснить, как его зовут, сколькоему лет и чем занимался в прошлой жизни.Соседкой Олежки по парте была жена Олеся. Полушепотом Олежек уточнилвозраст любимой. Помня о слабом здоровье мужа, Олеся ограничиласькороткой информацией по-русски, снабдив скупые цифры парой вводных словдля скорейшего понимания.Первой выступила профессура, по привычке окупировавшая парту прямо подносом учителя. Мешая в кучу русский, немецкий и московский, два ученыхмужа перечислили собственные регалии, звания и должности. Ученые,учителя, инженеры и врачи, не поднимая глаз, примерно шуршали словарями,выискивая незнакомые слова и подбирая выражения.Дошла очередь и до Олежкиной жены. Бодро сообщив имя и фамилию мужа,Олеся выпалила в класс:- Mein Mann ist Führer... (Мой муж - фюрер...)Нет, класс не испугался, класс перестал дышать. Фюрер среди нас! Никтоиз присутствующих застать фюрера в здравом уме и светлой памяти неожидал. Говорили, он отравился в бункере.Понимая, что сказала слишком мало и одновременно слишком много, Олесярешила продолжить по-русски:- Фюрер, ну этого, как его, экскаватора!Ржание по сравнению с тем, что произошло в следущую секунду - кряхтениеодуванчиков. Кино показывало фюрера в бункере, на фронте, в Рейхстаге,местами в Еве Браун, но до сих пор единственным фюрером на тяжелойтехнике оставался Ленин на броневике.Двух профессоров московских ВУЗов, учителей, ученых и инженеровоткачивали врачи. Последнее, что видел ваш покорный слуга, пикируя подстол, был партизан дед Генрих. Боевая закалка! Дед не растерялся, всталв этом хаосе рвущихся тел и сказал:"Пока такие фюреры, как ты, Олежка, управляют экскаватором, а нестраной, я боюсь только за экскаватор..."
См.также
Внешние ссылки
