История из жизни:105212
Я умираю от туберкулеза, - поведало мне существо и допило пиво изпластмассового стаканчика, - Теперь мне нужны деньги, чтобы доехать додома. Лечиться буду, ептыть. Дай десятку, а то, в натуре, ласты склеюпрямо здесь, на вокзале.Обитающие на вокзале бомжи - это полный абзац, ни под каким видом нескажут ничего оригинального.Доебавшийся до меня персонаж яркий представитель околодонной фауны –грязный, вонючий, тупой опездол, который не вызывает никаких эмоций кромеомерзения. Когда ты коротаешь оставшийся час до поезда на провонявшеммочой Курском вокзале, в хачевской кафешке, за бутылкой пива... А тут этотскот... Короче, дядя, я все понимаю, но идите на хуй, и так настроениеникуда не годится. Сегодняшние попутчики – ухоженный хлыщ с бородкой и маникюром, укоторого на лбу написано - эгоманьяк, не менее ухоженная девица снарочито бесстрастным лицом и один из тех типов, что общаются с людьмипреимущественно посредством сильных ударов в корпус и челюсть. Чтоинтересно, - с девушкой громила, судя по всему, уже успел познакомитьсяи даже пройтись с ней по алкоголю еще на перроне.Я смотрю на двигающихся по платформе людей и понимаю, почему мне тактяжело даются ЖД-поездки. Из-за попутчиков. Из-за их твердойубежденности в том, что раз уж мы все равно никогда больше невстретимся, значит нужно срочно рассказать мне что-нибудь из серии: "Какмы ходили охотиться на мамонтов и у нас патроны кончились", или "...а таккак у меня не было с собой ничего тяжелого, я убил его собственнымхуем". А может у меня лицо такое, что каждому встречному так и хочетсяменя наебать. А хлыща уже начинает переть, ему очень плохо, когда мир на целых 5минут забывает о его исключительности. Заявляет:- Вы когда-нибудь были во Франции?Не успевает рот раскрыть, а уже по уши в неприятностях.Громила тут же начинает нервничать. Костяшки его пальцев трещат на весьвагон.- У меня друг в иностранной легионе служит. – говорит он, хотя вопрос адресован явно не ему, - Негритосов по Африкам мочит. И пидоров.Выразительно смотрит на хлыща. Тот упорно не замечает опасности.Говорит:- Меня Евгений зовут. Кстати, про негров. Я как-то спал с Еленой Ханга. В темноте, при выключенном свете, представляете? Полный отстой.Девушка хихикает, щелкает длинными ногтями и с выражением крайнегопрезрения на лице опровергает компромат на телеведущую:- Ну конечно... Ага. Ханга – лесбиянка, это даже дауны знают.- Во-во, потому и отстой, наверное, – не унимается олигофрен.- Пидоры женского полу. – фыркает громила. – Работал у нас один такой фантазер вроде тебя. На севере дело было, в Югре. Ему Алсу подарила в кабаке апельсин, типа, угощайтесь. Он притащил его к себе в балок, разогрел в микроволновке и трахнул. Апельсин, прикинь. За этим делом его и спалили. Потом мы его так и представляли людям: знакомьтесь, это человек, который ебал апельсины Алсу. Так вот, Женя, он был просто твоя копия – чмо и педораз. Поэтому если ты еще хоть раз попытаешься напиздеть при даме, я отволоку тебя в тамбур и заставлю съесть все, что найдется в пепельницах. И не надо на меня так смотреть, мама не поможет. Таким клоунам как ты я уже ведро окурков скормил. Я Андрей, кстати. А это Настя.Я вяло киваю и представляюсь. Евгений моментально делаетсоответствующие выводы. Демонстративно достает плеер, и с отрешеннымвидом начинает слушать музыку. Слышно как в наушниках Серега активнодоказывает, что болеет за "Спартак".- Надеюсь, ты-то не такой дурачок, как этот дятел? – интересуется у меня Андрей. – А то дорога длинная, а с ненормальными общаться не хочется.На полминуты я залипаю, пытаясь придумать ответ, который не надоумитэтого монстра накормить меня бычками и одновременно позволит сохранитьдостоинство. Выдаю гениальный ответ:- Да нет, вроде...Андрей улыбается и говорит:- Нормально все, не дергайся. С севера возвращаюсь, вот и нервничаю малость, да и день какой-то дерьмовый выдался. Правда, Насть?Настя достает зеркальце и внимательно изучает макияж.Говорит:- В моем разумении дерьмовый день, это когда совсем уж туго приходится. Помню года два назад, зимой, у меня был такой дерьмовый день, что вы, мальчики, даже по телеку такого не видали.Просыпаюсь с утра – температура. 37,5 градусов, все тело ломит, головачугунная. Иду в ванную и по дороге наступаю на совок, знаете, есть такиес длинными ручками хреновины. Так вот, совок срабатывает наподобиеграбель и я получаю страшный удар по окорочкам, который укладывает меняна пол. Лиха беда начало. Прихожу на работу, где меня тут жеперехватывает один из шефов, мерзкий такой еблан с красной рожей.Алконавт, и, судя по запаху изо рта, копрофаг. В своей обычной манеревместо здрасте хватает меня за ляжку, как раз за то место, где у меняпод юбкой час назад образовался синяк размером с футбольный мяч. Менянакрывает псих и правым джебом, как учил меня бойфренд-боксер, яотправляю мудилу изучать паркет. Потом 15 минут плачу в туалете,прощаясь с карьерой, собираю шмотки и ухожу домой, с единственнымжеланием, лечь в постель и немного отдохнуть, потому что чувствую себя яс каждым часом все отвратнее. Дома маман, эта старая ведьма, начинаетпричитать и расписывать в красках мое мрачное будущее. Конца и краяэтому не видно, поэтому я собираюсь и уезжаю к своему дружку, надеясьотоспаться хотя бы у него. По дороге вспоминаю, что забыла дома кошелек.Мой дружок дома, но не один, а с особой, которую он представляет какзамерщика от фирмы, которая устанавливает евро-окна. Вы виделикогда-нибудь 20-тилетнюю мокрощелку работающей замерщицей оконныхпроемов? А я видела. У них вместо спецовки – висящие на лобке джинсы имаечка на голое тело, хотя на улице – минус 20. Говорю ему:- Умнее ничего не придумал?Боксер, что с него возьмешь. "Замерщица" оперативненько испаряется, а мыс милым другом затеваем бестолковые говнотерки длящиеся целую вечность,к окончанию которых за окном уже глубокая ночь. Переговоры заканчиваютсяпровалом. Дипломатия бессильна и мы по пару раз бьем друг другу в лицо.Его хук лучше, поэтому я второй раз за день оказываюсь на полу. Встать яуже не в состоянии. Мой, уже бывший бойфренд, понимает, что я могупроваляться так очень долго, поэтому берет меня за шкибот и спускает слестницы. Я лежу на лестничной площадке, нюхаю кошачью мочу и мнемучительно горько от сознания, что этот день еще не закончился. Надо ещедо дома добраться.Путь до дороги, где можно поймать тачку, занял час. Еще 15 минут мнепотребовалось, чтобы вспомнить, что кошелек я забыла дома. Это меня иподкосило. Я села на землю и заплакала. Успела простудить придатки дотого момента, когда услышала звук останавливающейся машины. Какой-товнедорожник, здоровый как сарай. Вылезший оттуда дядечка – типичныйбандит. Подходит, поднимает меня, сажает в тачку. Я понимаю, что делопахнет керосином, но не сопротивляюсь, потому что моя филейная часть сминуты на минуту достигнет минусовой температуры, да и вообще, при такомморозе пиздец приходит быстрее, чем ты успеешь покаяться во всех грехах.Ну, думаю, хуже не будет.... Извините, но мне нужно избавиться от пива.Настя уходит, и только сейчас я замечаю, что хлыщ снял наушники и теперьвнимательно слушает наш разговор.- Учись, пионер, – говорит ему Андрей. - Если уж пиздишь, то пиздеть нужно именно так. Как это делает Настя.Он смотрит на меня, ожидая комментариев. Я молчу, потому чторазговаривать с подобными людьми все равно, что играть в русскуюрулетку - в конечном итоге неудачно подобранные слова "выстрелят" итебе оторвут башку. Евгений тут же надевает наушники и включает музыку. Хорошо понимает,что наушники - это вроде зонтика, спасающего от потоков словесногодерьма, которым поливает тебя мир.- Все равно я ему рожу разобью, – ворчит Андрей в ответ на очередное игнорирование агрессии. – Хорек ебучий.Возвращается Настя. Почистила перышки и выглядит теперь более чемхорошо. Громила это тоже замечает. Говорит:- Твой дружок был редкий дебил, раз упустил такую красотку. Чем твоя история закончилась-то?Она не спеша надевает очки, достает из сумочки пилочку иначинает приводить в порядок ногти. Видно, что желание откровенничать унее уже пропало. Поочередно заглядывает нам в глаза, и, увидев таминтерес, продолжает:- Дальше – больше. Едем куда-то, а дядечка у меня и спрашивает: Что,мать, хреновый день? Нет, - отвечаю, - просто насыщенный чересчур. Тотгогочет. Довезу тебя до дому, говорит. Денег могу дать, если нужно, а товидок, мол, у тебя совсем уж непрезентабельный, подлечишься хоть. Я вполной апатии и до меня даже толком не доходит, что ситуация более чемфантастическая, чтобы быть правдой. Молчать бы мне да молчать, и всебыло бы в ажуре, так нет, неймется мне. Спрашиваю:- Это ты таким макаром за грехи расплачиваешься? Вроде как совесть очищаешь?Тот грустнеет прямо на глазах. Начинает сетовать на то, что все попыткисделать доброе дело идут прахом из-за того, что всякие долбоебы начинаютзадавать ненужные вопросы. На полном ходу открывает дверь с моей стороныи, когда он заносит ногу для удара, до меня, наконец, доходит, кого онимел в виду под долбоебами. Пинок настолько силен, что я вылетаю измашины как пробка и, минуя жесткую обочину, приземляюсь в придорожныйсугроб. Когда прихожу в себя обнаруживаю, что мне совсем не больно. Ну,думаю, прокатилась, бля, наверное, позвоночник сломанный. Потом морозвсе-таки поднимает меня на ноги, и я с удивлением обнаруживаю, что не точто цела, но у меня даже температура прошла. Вижу за спиной известный внашем городе женский монастырь. Подхожу и стучу в ворота. Тишина.Стучусь еще, потому что делать все равно нечего, ночевать негде, и еслия не достучусь то, скорее всего, замерзну. Потом усталость все же беретсвое, и я засыпаю сидя на корточках.Просыпаюсь уже в келье, или как называются комнаты, где живут монашки.Никто со мной не разговаривает, но никто и не хамит, не смотритосуждающим взглядом. Завтракаю какой-то отстойной кашей, и менявыставляют на улицу. А там уже стоит джип того бандюка. Сам он выходитиз машины и говорит мне:- Ты вчера была права. Садись, довезу. Не бойся, садись. Я много думал сегодня ночью.Садимся в тачку и едем ко мне. Настя умолкает и улыбается нам. Я улыбаюсь в ответ. Андрей выглядитозадаченным.- И это все?Нет, говорит Настя. Я вышла за него замуж, и через год его пырнула ножомлюбовница. Вскрыла бедренную артерию, и до приезда "скорой" мудакумудрился щелкнуть хвостом. Я разбогатела. Вот и все, пожалуй.Мы все улыбаемся, дождавшись хэппи-энда. Андрей на радостях прикладываетдва раза к колену лицо Евгения, и, не дожидаясь пока тот придет всознание, они с Настей уходят в вагон-ресторан.Я остаюсь. Наблюдая как увеличивается лужа крови текущей изо ртаЕвгения, я думаю о том, что даже когда жизнь стебает тебя изо всех сил,это совсем не означает нужно опускать руки, или наоборот, бороться изовсех сил с обстоятельствами. Можно просто плыть по течению, проживаядень за днем, делая мелкие шажочки наподобие тех, что делают больныеучащиеся заново ходить. И тогда, скорее всего все наладится. Потому чтовезение, оно всегда рядом, нужно просто быть готовым имвоспользоваться.Евгений приходит в себя и с потрясенным видом ощупывает изувеченноелицо.- Что это было?Качаю головой и почему-то улыбаюсь.- Хреновый день, старик. Это просто хреновый день.
См.также
Внешние ссылки
