История из жизни:112145
Лето. Юрмала. Дзинтари. Отдыхаю на даче у родственников.Погода радовала, поэтому весь день на пляже, а вечером собирались натерритории какого-то пансионата в беседке. Пинг-понг, пиво и пр. Вкомпании все русскоязычные, двое-трое москвичей, пара человек ещеоткуда-то, все остальные - рижане.Я самый младший.И вот на третий вечер безоблачность существования была нарушенапоявлением Ленчика.Ленчик с ходу объявил:- Сегодня будем ганцев пиздить.Меня он видел первый раз и спросил:- Пойдешь?Я не расслышал, с кем именно предстоит драка. То ли афганцы, которыхособенно любить было не за что, то ли "гансы". Я днем видел на пляжегруппу молодежи из ГДР, и, может, это их Ленчик имел ввиду. К немцам,само собой, за тысячу лет претензий набралось немало. Поэтому я сготовностью согласился.Потом выяснилось, что "ганцы" это латыши. Против них я по молодости летничего не имел, но отказываться было уже неприлично.Ленчик, человек достаточно крепкий и резкий, около часа назад повздорилс группой молодых латышей, из-за чего-то такого, что простым мордобоемна месте дело было не уладить. Договорился с ними, что к десяти часамвечера конфликтующие стороны собирают максимально возможные силы исходятся стенка на стенку.Ленчик уверял, что гонцы за подмогой уже засланы и к условленномувремени приедут и те и эти, рать, короче, соберется большая. Некоторыеиз присутствовавших вспомнили о неотложных делах и растворились,некоторые резонно заметили, что перед таким серьезным делом надо бысходить домой пожрать и тоже удалились.Остались я, Ленчик и еще пара человек. Ленчик предложил прогуляться поокрестностям и набрать волонтеров и вообще осмотреться, что к чему.Сразу после начала прогулки мы повстречали ту группу латышей из 6-8человек, с которыми все и начиналось. Ленчик нагнул голову и бросилсявперед. Латыши стали громко апеллировать к заранее достигнутойдоговоренности и указывали на необходимость все делать по правилам.А сейчас, мол, еще совсем не десять часов. Ленчик внял, остановился,успокоился и стал мирно о чем-то с ними разговаривать. Совершеннонеожиданно хорошо поставленным ударом Ленчик отправил одного из латышейна травку. Я отыскал себе соперника примерно моих кондиций и попыталсявступить с ним в бой. Латыш в ответ решил поразить меня своимискоростными качествами. Поразил. Ничего не возразишь. Бен Джонсон егоне видел, а то заплакал бы с горя. Скорость, с которой латыш от меняубегал, на самом деле впечатляла. И это без всяких стероидов. Япопытался, было, погнаться, но вскоре из-за большой разницы в скорости инедостатка остроты зрения потерял латыша из вида. Когда я вернулся наполе боя, то увидел, что все остальные латыши тоже разбежались. Подшумок и неразбериху куда-то отполз и лежавший на травке.Ленчик был собой очень доволен. Но недолго.В пределах нашей видимости, начала собираться, и очень быстро, толпалатышей. Тот, кто еще совсем недавно лежал на травке и ничего не хотелсовершенно преобразился. Он сверкал выпученными глазами, размахивалруками и, судя по всему, призывал соплеменников именно сегодняокончательно разобраться с проклятыми оккупантами. Буквально засчитанные минуты латышей собралось человек тридцать, нас по-прежнемуоставалось четверо. Ленчик стал обращаться ко всем проходящим мимоболее-менее молодым людям с вопросом:- Слышь, пацаны, вы русские?Некоторые сразу убегали, причем, в сторону все пребывающей толпылатышей, некоторые отвечали:- Да. А что надо?И после выяснения положения дел, по большей части, присоединялись к нам.Вскоре численность участников межнационального конфликтастабилизировалась. Примерно 50 латышей и человек 20 нас.Началось медленное и осторожное сближение. У нас было неоспоримоепсихологическое преимущество – мы знали, что огребем все, и вопростолько в том, как бы подороже обошлась латышам победа. Латыши, напротив,будучи уверенные в победе, понимали, что без потерь не обойдется, иникто из них не собирался быть этой потерей.И вот, когда до начала столкновения оставались секунды, кто-то глазастыйразглядел вдалеке трех или четырех ментов, которые просто гуляли сами посебе, шли и смотрели совсем в другую от нас сторону.Раздался крик, в котором звучала изрядная доля облегчения:- Менты! Сейчас всех заметут! Смывайся! Атас!Вопли похожего содержания раздавались и на латышском языке. А может, онии начали кричать. Уже неважно. Важно, что появилась возможность безпотери лица оставить поле боя. Что было и проделано очень быстро. Ирусскими и латышами. Я побежал наугад. Кто-то бежал передо мной, кто-тотопал сзади. И так мы прибежали в дюны, где кроме нас никого не было.Народ отдышался и начал бурно обсуждать пережитое. Что было плохо, этото, что обсуждение происходило на латышском языке. Вокруг меня былолатышей штук семь-восемь и не одного русского. И что самое неприятное,среди латышей присутствовал пострадавший от Ленчика. Я аккуратно сталсмещаться к краю группы. И даже уже отошел от них метра на три, когдаглавный латыш посмотрел на меня и о чем-то спросил. В ответ, я как можноболее уверенно кивнул, и, похоже, угадал. Сразу команды броситься наменя не поступило. Я выиграл еще три метра. И не дожидаясь следующеговопроса, на который вряд ли смогу ответить также удачно, я побежал.Бежал, правда, без особой надежды, понимая, что эти быстроногие атлетылегко меня догонят. Хотелось только успеть выбежать из глухих дюнкуда-нибудь к своим. Но, оказалось, что высокие скоростные качествалатышей обладают одной странной особенностью – ярко выраженные, когданадо спастись бегством они пропадают, когда надо кого-то догнать. А,может, я сам такой же был. И убежал я от них вчистую. Так в этот деньвсе и закончилось.Ленчик еще появлялся пару раз, но грустный оттого, что не удалось ни скем замутить побоище. И дальнейший отдых проходил мирно и спокойно.Это было лето 1982 года.
См.также
Внешние ссылки
