История из жизни:113285
Было это классе в четвертном, а может в третьем я уже и не помню. Напоследнем, перед долгожданными весенними каникулами уроке нам выдалидневники и отправили восвояси. Случай вполне ординарный, за исключениемтого, что в каждый дневник был вложен абонемент в кино на 10 дней. Этобыла мечта любого советского школьника, целых десять дней по утрам,вместо нудных уроков ты вполне легально идешь в кинотеатр и не накакой-нибудь там дедсадовский отстой типа Морозко, а на настоящийнерусский блокбастер. Первым фильмом программы был ХонГильДон. Мы сЭдиком справедливо рассудили, что фильм с таким говеным названиемнаверное посвящен мужеству неизвестного въетнамского пионера, поэтомудолго спорили стоит ли вообще идти на эту муть или нет. Победилолюбопытство. Из кинотеатра Эдик вышел другим человеком, точнее даже нечеловеком а нинзей. Сага об азиатском бэтмене прочно засела в детскуюголову и не желала оттуда выковыриваться даже с помощью других не менеедостойных персонажей. Все началось с того, что Эдик заявил, что онбольше ни хрена не Эдик, а ХонГильДон и намерян отзываться только на этонерусское имя. Если ХонГильДона, ради друга я еще как то мог стерпеть,сокращая его до Хондона (ни о каких таких кондомах мы тогда понятия неимели) или просто Хона, то от нового эдиковского прикида я мягко говоряохренел. Эдик, как любой пацан 80-х был сторонником скорее внешнейатрибутики, чем внутреннего содержания, поэтому реинкарнировавшись вХондона он отправился не в спортивную секцию, как Вы могли подумать идаже не в библиотеку, а прямиком в семейный шкаф. В качестве кимоно былвыбран школьный спортивный костюм, сделанный по приказам и ГОСТам изстопроцентной синтетики. Черные спортивки были одобрены сразу сразу, анад верхом надо было поработать, черная на спине водолазка имела белыйклин на груди, который с потрохами выдавал нинзю недругам, а размещенныйна нем оранжевый кружек с бегущим олигофреном еще и помогалприцеливаться. Проблему решил отцовский гудрон, который и скрывал белыйклин и выполнял, по мнению Эдика роль бронежилета. На маску Эдикзаимствовал подол маминого платья, она было черное в основном, но вбелую ромашку, хотя Эдика такие мелочи видимо не смущали.Под покровом вечерних сумерек он заявился ко мне в этом костюме грачапацифиста. Водолазка стояла колом от густо намазанного гудрона,подвязанные веревкой черные резиновые сапоги (сыро же) сопели на каждомшагу, а на черной маске блестели довольные глаза и веселенькая ромашка.Отец затрясся и сбежал после слов "Пап познакомься это Хондон", маматолько всплеснула руками. Эдик в общем неверно оценил эффект от своегообраза и мы пошли гулять. Смысл гуляния сводился к тому, что Эдикпроверял эффективность своей маскировки, а я наблюдал картину состороны. Из девяти прохожих засевшего в кустах около дорожки Эдиказаметили только двое, сопливая девчонка ткнула в него пальцем ипропищала "мам смотри какой смешной мальчик", да сосед пнул его подсраку приняв за пакет с мусором, в общем не плохой результат, нооскорбленный после подсрачника Эдик заявил, что больше без оружия назадание ни ногой. Оружие он решил изготовить на уроке труда, изподсобных материалов и не какое- нибудь а настоящую звездочку илипо-японски сюрикен. А пока были каникулы, кино, игры. Вначале бы бегалипо двору с палками от обстриженных кустом и неистово чертили наоставшихся сугробах латинскую Z, потом отламывали ножки стульев споперечной планкой (это был немецкий шмайсер) и мочили фашистскихдиверсантов, потом еще что то, но все это время Эдик оставался вернымсыном въетнамского народа.Вот кончились каникулы, школа, урок труда. Я уже забыл про Эдиковустрасть и даже перестал его звать Хондоном, но не таков был Эдик. Кактолько учитель вышел из мастерской, он стащил из подсобки кусок жести ипринялся выстригать из нее ножницами сюрикен. Получилось надо сказать неплохо, только этот самопал наотрез отказывался лететь в нужномнаправлении и втыкаться в дверь. Раз попытка, два, три только углызагибаются и все, к созданию смертельного метательного оружияподключились чуть ли не все пацаны класса. Подточили напильником, настанке просверлили дырку и утяжелили болтом с гайком, ну сейчас ... Эдикразмахивается что есть силы, хрясь.. В проеме двери, в черном халате инадвинутом на лоб беретике стоял улыбающийся Сан Саныч- наш трудовик.Через мгновение с него можно было делать репродукцию известного портретаЧегевары. Эдикова звезда наконец то полетела по прямой и казалосьнамертво прибила берет Сан Саныча к его седой голове. Трудовик стоял вполной охуе, с аляпистой кокардой на голове хлопал глазами и не могпроизнести ни слова. За эти секунды Эдик решил, что замочил Санычанасмерть побледнел и чуть не хряснулся в обморок, его остановило, чтоСаныч поднял руку и легко выдернул жестянку. Санычу повезло, Эдик былвсего лишь четвероклассник, его силы хватило лишь на то, чтобы звездочкапробила первый слой берета да там и осталась зацепившись заусеницей заподкладку. Все обошлось, но на земле стало одним ХонГильдоном меньше.Правда через полгода Эдик уже был гардемарином и чуть не выколол братуглаз, а сейчас он служит где то на таджикской границе.Н. Питерский
См.также
Внешние ссылки
