История из жизни:129749
Пили как-то в общаге. Спонтанно совершенно, так просто, без повода.Хотя, с другой стороны, если позади тяжелая неделя, впереди двавыходных, и есть водка – какой ещё нужен повод? Причем так случилось,что водки было хоть залейся, а закусить – ну хоть шаром покати. Как нистранно, эта нелепая диспропорция случалась у нас значительно чаще, чемнаоборот. Даже во времена тотальной борьбы с пьянством, о которых и идётречь. Ну вот. Ночь с пятницы на субботу, общага, море водки, шестьмолодых голодных мужиков, и две ириски. А есть-то хочется! Где взятьеды? Ну хоть хлеба? Последний гастроном в городе закрылся в десять. Еслибы, к примеру, за водкой, то можно и в ресторан слетать. Но за едой?Даже в голову не придёт.Меж тем хорошая, добротная еда находилась совсем рядом, даже в пределахвидимости, на балконе этажом ниже. Там хранила пельмени, которые делалана продажу, Люба Самогон.Первые шесть этажей нашей фабричной общаги, типовой девятиэтажки,заселяли «семейные», те, кто годами ждал очередь на квартиру. А триверхних – молодёжь, вроде нас. При этом кроме работников фабрики вобщаге каким-то образом ютился и самый разнообразный прочий сброд.Например, комнату на третьем этаже занимал участковый, Витя Луноход.Кличку Луноход он получил за то, что страдал нарушением сна, и отбессонницы еженощно совершал обходы своего участка. В связи с чем,кстати, уличная преступность на его участке была мизерной, и Витячислился на хорошем счету у начальства.Серёга Григорян по кличке Атавизм жил с женой на пятом. Он былединственным женатиком из нашей компании, никогда нигде не работал,промышлял фарцой, и без проблем выручал нас в трудные минуты тотальногобезденежья. Мы в свою очередь частенько прятали его у себя в шкафу оттяжелой руки супруги Вали, у нас он хранил заначку и кой какие вещи.Ну а на шестом, прямо под нами, жила молодая баба, вдова с малолетнимиблизняшками, Люба Самогон.Любу знал весь район. Когда она осталась одна с двумя грудными детьмибез мужа, свёкор, который жил в деревне, придумал ей бизнес длявыживания. Гнал у себя в деревне самогон в промышленных масштабах,привозил флягами, а Люба разливала в тару и торговала. Поскольку другихисточников существования у неё не было, Витя Луноход смотрел на это делосквозь пальцы. Однако вскоре времена настали суровые, торговлю самогономпришлось свернуть, а кличка прилипла и осталась. Оборотистый свёкор беззатей придумал Любе новый бизнес. Привозил из деревни мясо и муку, аЛюба вертела пельмени на продажу. Пельмени, универсальная общежитскаяеда, да ещё домашние, из нормального мяса, по цене магазинных из непойми чего, разлетались у Любы только дай. Близняшки, едва подросли,стали Любе активно помогать, отчего покупатели то и дело натыкались впельменях то на монетку, то на гаечку, то на пуговицу, то на мелкиедетали детского конструктора. Но не жаловались, а смеялись и говорили«На счастье!» Зимой, когда с хранением проблем не было, Люба делалапельмени с большим запасом, фасовала по килограмму в целлофановыепакеты, морозила и складировала на общем балконе.Мы были у Любани постоянными и доверенными покупателями, и если её небыло дома, свободно могли брать товар без спроса, в долг. Для этогодостаточно было попасть в общий холл семейной секции, откуда вела дверьна балкон. В любое время, но только не ночью. Постучав ночью в семейнуюсекцию с такой просьбой, можно было рассчитывать только на ударсковородкой по башке. Мы это знали, но после каждой стопки, выходяпокурить, всё равно невольно упирались голодным взглядом в залежипродукта этажом ниже.- Эх, блин! Видит око да зуб неймёт!- Как бы достать? Близко же, зацепить только как-то...- Спиннинг бы… Или хоть «кошку»И тут Олег сказал.- Ёпть! Так Муська же!Молодая кошка Муська появилась у нас в комнате неизвестно откуда сполгода назад. Просто однажды вошла в открытую настежь дверь,осмотрелась, принюхалась, и осталась жить. Почему она нас выбрала? Фигзнает. С едой у нас был вечный напряг, никто с ней особо не тетёхался,могли и шугнуть, если путалась под ногами. Непонятно, короче. Ноприжилась и прижилась. Она любила спать свернувшись клубочком начьей-нибудь подушке, при попытке снять имела скверную привычкуцепляться за наволочку всеми четверьмя лапами и отделить еёокончательно можно было только крепко уперевшись в подушку ногой.Видимо про это её свойство и вспомнил Олег.- А чё? Подушка же всяко побольше пельменей весит!Связали два шарфа. (Тогда, помните, как раз в моде были такиетрехкилометровые шарфы, которые обматывались восемнадцать раз вокруг шеии всё равно волочились по земле?) К одному концу аккуратно под животподвязали Муську. Провели испытания на подушке. Подушку кошка цепляласразу и надёжно. А вот сумеет ли она пронести килограмм пельменей надпропастью, можно было установить только по месту. И шестеро лоботрясов содной кошкой подмышкой вышли в ночь. Оператором подъёмного механизма былназначен Олег. Мы стояли на подстраховке и сопели, перевесившись черезперила. Конечно, никто всерьёз не рассчитывал на результат. Так, дикоеразвлекалово пьяных великовозрастных придурков. Олег осторожно опустилкошку наружу, стравил до уровня шестого этажа, и, слегка качнув, опустилточно на упаковки пельменей!Муська, почувствовав опору под ногами, не обманула ожиданий идисциплинированно запустила когти в пакет, цепляясь за скользкуюповерхность как за жизнь. Олег слегка поддернул шарф, заставляя кошкуухватиться крепче, и начал осторожно выбирать. Мы запыхтели! Кошкаскользнула по ограждению, и зависла легко покачиваясь вместе с пакетомнад бездной. Мы затаили дыхание. Так нам хотелось пельменей, что ажслюна с балкона капала. Олегу оставалось только осторожно и быстровытравить конец, когда случилось непредвиденное.Кто-то прошипел «Шухер! Луноход!», но все и так уже увидели, как из-заугла дома появился участковый. Он традиционно завершал ночной дозоробходом по периметру общаги. Все замерли. Витя неспешно шел подбалконами, и вверх, к счастью, не смотрел. Но в тот момент, когда мы ужерешили, что пронесло, в тот момент, когда Витя как раз поравнялся снами, Муська отпустила пакет. Испугалась уголовного преследования?Решила нам отомстить? Фиг знает этих кошек. Так или иначе килограммпельменей в ночной тишине шурша плавно полетел вниз.Он рухнул точно перед носом участкового, взбодрив воздух приятнымморозным стуком. Пакет взорвался, и пельмени брызнули Вите под ноги. Тотзамер от неожиданности. Мы отпрянули и тоже застыли. Однако вместо того,чтобы посмотреть вверх, Луноход нагнулся и стал изучать содержимое подногами. Это нас и спасло. Кто-то крикнул шепотом «Атас!» и ломанулся квыходу с балкона. И тут Олег, то ли избавляясь от улики, то липоддавшись общей панике, взял и отпустил шарф.Участковый находился как раз в положении полунизкого старта, когда емуна спину в сопровождении длинного фала мягко рухнула наша кошка.Участковый крякнул и просел. Кошка подпрыгнула, и ловко перескочив черезголову Лунохода, метнулась прочь, разматывая клубок из шарфов. Чточувствовал участковый, наблюдая, как в снежной кутерьме от негостремительно уползает разноцветная лента, мы так и не узнали. Но ровночерез десять минут он стоял на пороге нашей комнаты с налётомзадумчивости на лице. Мы напряглись.- Пацаны, не спите? Выпить есть чего?- Товарищ капитан, выпивки море! – обрадовано доложил Олег. – Другая беда, закусить у нас совсем-совсем нечем! Даже хлеба нема!- Ну, это мы поправим! – сказал Луноход, оценив количество непочатых бутылок и потерев руки. – Пельмени будете? Пельмени у меня в холодильнике, домашние, у Любки брал.Пока Луноход ходил за пельменями, пока кто-то метнулся на кухню ставитьводу, я спустился вниз, вышел на улицу, и тихонько позвал Муську. Онатут же выскочила из-за угла и с ходу запрыгнула на руки, подёргиваяхвостом. Никаких шарфов, понятно, при ней уже не было.Потом мы сидели за столом, галдели, пили водку и заедали, прихлюпывая иобжигаясь, наваристыми горячими пельменями из общей большущей миски.Витя, загрузив в себя стакан, все так же задумчиво сидел чуть в стороне.И тут Муська, которая уже оправилась от стресса и привычно вертелась подногами, подошла к нему, потерлась о штаны с лампасами, мяукнула,запрыгнула на колени, свернулась клубочком и замурлыкала.- Хм! К плохому человеку кошка не пойдёт! – польстил кто-то из нас Вите.- Да уж! Странные животные эти кошки. – задумчиво протянул участковый, провел широкой ладошкой Муське по спине, и вдруг сказал. – Пацаны, зачем вам кошка? У вас же все равно жрать нечего. Давайте я её заберу?Это было неожиданно. С одной стороны, кошка нам вроде действительно былани к чему. С другой, как же мы могли её отдать, если это была вовсе и ненаша кошка? Просто вот пришла и живёт. Сама по себе. И тогда Олег, каксамый старший, прожевал пельмень и весело сказал:- Знаешь, капитан, давай так. Ты когда пойдёшь, позови её с собой. Если пойдёт – забирай. А если нет – она ж так и так от тебя убежит и к нам вернется.- Ну, тогда на посошок! А то поздно уже.Витя посмотрел на часы, аккуратно опрокинул налитую стопку, занюхалкорочкой, осторожно опустил кошку на пол, и пошел к двери.Он её даже не звал. Муська постояла чуток, зевнула, и потрусила следом.Только у порога оглянулась, окинула нас равнодушным взглядом, чихнула, ивыскользнула за дверь.- Да уж! Странные животные эти кошки! - задумчиво протянул Серёга Григорян.- Да ничего странного, – слегка удивленно посмотрел на него Олег. – Бабы как бабы. Тебе ли не знать. О! Кстати! Не забудь с утра Любке деньги за пельмени отнести.И разлил по новой. Сегодня всё равно была уже суббота.
См.также
Внешние ссылки
