История из жизни:131307
Минувший день рождения Высоцкого напомнил мне эпизод из моей армейскойслужбы. Ко мне подошел старшина Филипенко, и на нем, как говорится, небыло лица. «Тебя срочно вызывает замполит полка, - объявил он. –Признавайся, что ты опять выкинул?!» Мне и самому стало нехорошо: меня,обычного салагу-первогодка срочной службы, вызывает замкомандира части!И ничего такого я не натворил, а за коллективную выпивку мы с двумяприятелями уже трое суток на губе отсидели. Тяжелое у меня об этомосталось воспоминание, но то – отдельная песня. Я пожал плечами и,сопровождаемый хмурым и подозрительным взглядом старшины, погрёб в штаб.Подполковник встретил меня душевной, проникновенной улыбкой и выдал: «Мырешили, что у нашего полка должна быть собственная строевая песня. Я бысказал, даже марш». И опять он на меня как-то так поощрительно глядит.Ну, я ему: «Хорошая, - говорю, - мысль». И молчу. Тоже на него смотрю,только вопросительно. «Ну, вот ты этот строевой марш и напиши, -дружески так говорит он. - Сроку тебе – трое суток. Передай своемунепосредственному командиру, что на это время я освобождаю тебя отнесения службы». «А почему я!?» - изумился я без меры. «Ты вмузыкальной школе учился?» Какое-то время я потрясенно молчал, а потомвынужден был кивнуть. Меня, несмышленого еще дитя, родителидействительно загнали в музшколу, да к тому же по классу баяна. Не точтобы я не любил музыку, но баян я ненавидел, а все эти гаммы сводилименя с ума. Мне хотелось играть в футбол, а не торчать в музыкальныхклассах. Школу я под прессингом родителей закончил, после чего спрофессиональной музыкой расстался навсегда, а баян как бы уронил изокна нашей квартиры на четвертом этаже.Потом я понял, как о моем музыкальном образовании узнали в штабе: яуказал это без всякой задней мысли, просто написав правду, в своейанкете. Тут я стал объяснять замполиту ситуацию: мол, я давно всё этодело забросил и т. п. «Но ноты ты ведь помнишь?» – вновь ошарашил онменя. И я опять вынужден был кивнуть. «Тогда в чем проблема? Раз нотызнаешь - музыку написать, плевое дело!» Я, конечно, был наслышан, что внашей армии полно дуроломов, но чтобы до такой степени… И ведь нестаршина какой-нибудь с хохляцкого хутора всю эту чушь говорит –замполит, образованный человек, закончивший какую-то там академию.Возражать, как я быстро уяснил, было бесполезно. А если бы я ему сказал,что к музыке ведь надо еще стихи написать, он бы мне, конечно, ответил,что, раз я учился в школе, то алфавит знаю и т. д.В гарнизонном клубе мне дали раздолбанную гитару, и я в течение сутокпытался на трех известных всем аккордах что-то там сконстролить. Нополучался один сплошной, как бы теперь сказали, шансон. Понял я, чтодело дрянь, и, похоже, светит мне в случае невыполнения приказа опятьгуба, как я уяснил из напутственных слов подполковника. И тут вспомнил яодну из песен Высоцкого.Дело происходило в семидесятых годах, и Высоцкий имел тогда громаднуюпопулярность, но все же далеко не все его песни были широко известны,тем более в армии. Знали в основном хиты, которые исполнялись вкинофильмах, и те, что получили хождение при перезаписывании намагнитофонах. А песня-марш, написанная Высоцким к спектаклю «Павшие иживые», такого статуса не имела. Ее в пьесе должны были исполнятьнемецкие оккупанты, и там в частности были такие слова, которые меняособенно вдохновили: «Все впереди, а ныне/ За метром метр /Идут поУкраине/ Солдаты группы «Центр». Дело в том, что наша частьдислоцировалась именно на Украине…Я переделал текст и представил свой марш. Все его одобрили, только одинпарень-москвич ехидно так улыбался, но промолчал. Но я все равно егоопасался – противный и кляузный был пацан.И тут же выяснилось, почему была такая спешка с маршем. Оказывается,намечался строевой смотр, который периодически бывает в войсках, и егоприедут принимать большие генералы – командир корпуса и зам.командующего армии. Что со мной было, когда я об этом узнал…И вот строевой смотр. Сбоку, на возвышении, два генерал-лейтенанта. Мыпроходим мимо них и дружно ревем: Все впереди, а ныне, Сапог в сапог,Идет по Украине Наш двадцать первый полк!..За строевой смотр часть получила оценку «отлично». Мне старшина наградилспециальным призом – послал в наряд посыльным. Это действительно былосерьезным поощрением – увольнительные нам, молодым солдатам, еще недавали, а посыльный имел право выходить за пределы части.Хохол-старшина, конечно, знал, как я этим правом воспользуюсь. Денег уменя хватило только на чекушку, и той пришлось поделиться спотенциальным кляузником, чтоб меня не заложил.А вскоре из политотдела армии затребовали ноты и слова нашего строевогомарша. Но, к счастью, меня почти сразу же перевели в другую часть.
См.также
Внешние ссылки
