История из жизни:131791
Наш район примечателен еще и тем, что здесь живёт весьма уважаемыйженщина-человек, правовед и совесть голоса народа - Аглая МарковнаДавиборщ.Был какой-то праздничный юбилей - Всемирный День Терпимости, если неошибаюсь, и шеф, большой демократ и сторонник общих и человеческихценностей, поручил мне лично нанести Аглае Марковне визит и вручить еймедаль «За Терпимость» 3-й Степени.Тут важно сделать необходимое пояснение: Аглая Марковна проживает неодна, а с семьей. Муж - известный журналист, пишущий под псевдонимом«Малявка Дуст», редкого таланта человек, по жизни - инвалид-колясочник,негр по национальности.Их дочь, знаменитая на всю страну кинорежиссер – Констанция ПейПолоника, создатель фильма «Вы все дураки и не лечитесь, а я в беломплаще стою красивая», а также сериала «Шкура» (весьма толерантного киноо жизни слабоумных скорняков; все имена изменены, разумеется :-)Поднявшись на искомый этаж, я повстречал фанатов-паломников сериала«Шкура», которые лузгая семечки, проводили меня взглядами, исполненнымивосторженного слабоумия.М-да,.. не в простецкую семью ввалился я, не вытирая ног, с праздничнымвеночком и медалью.А почему не вытирая? Да потому что топтался у порога в поискахполовичка, но прервала мои поиски любезная Аглая Марковна, заявив, дышателесными курганами, что терпимо относится ко всему на свете, включаягрязь и антисанитарию, кроме тоталитаризма и вертикальной власти.- Вы, надеюсь, не сторонник вертикальности? - спросила Аглая Марковна грозно выкатив на меня пытливые глазищи мудрой Царевны-Лягушки.Вспомнив о горизонтальных подвигах с Люсьеночкой, я довольно искреннеоткрестился от всего вертикального и вошел в квартиру, осторожнопереступив через здоровенную кучу свалявшейся черной шерсти, чтозанимала добрые пол коридора.- Ну, допустим, насчет вертикали поверю, а вот насколько вы сами терпимы, коль пришли ТАКУЮ награду вручать?- Очень, очень терпимы, - замахал я руками, подсматривая в часы.- Тогда разрешите проверить, - осадила меня ушлая правозащитница и втолкнула в комнату, где нас с лучезарной улыбкой поджидал Малявка Дуст.- С удовольствием! – закричал я, - Что надо делать?- Делать надо, … видите ли… (Давиборщ запалила беломорину, предварительно оторвав и сплюнув бОльшую часть фильтра) … дело, видите ли, в том, что минуту назад Малявка Дуст закончил писать статью, а это значит…- Поздравляю! - я сделал реверанс в сторону симпатичного лысого негра, дружелюбно перебирающего культяпками в инвалидном креслице.- Извините, и это значит…- Это значит, что ему пора какать, - закончила мысль Аглая Марковна и указала на инвалидную коляску.- Акать! акать! - радостно подтвердил Малявка.- ?....- В общем, так: я тяну кресло до туалета, вы мне помогаете. У кресла слегка заедают колеса. Т. е. помогаете сильно. Кресло узкое. Поэтому давите на меня, а я буду передавать ваши усилия.С этими словами Давиборщ подошла к креслу и принялась толкать его передсобой.Мне ничего не оставалось, как пристроиться к тыловым обеспечениямправозащитницы, обхватить её пышный тухес и кантовать в направлениикоридора.Через минуту-другую наши совместные усилия увенчались успехом, и коляскас Дустом очутилась в темной прихожей.И тут вдруг произошло такое, …такое…черт знает, что такое произошло!..Неожиданно от части здоровенной кучи свалявшейся черной шерсти (тойсамой, что занимала добрые пол коридора) отделилась примерно половина иметнулась мне за спину.В ту же минуту я почувствовал, как ко мне пришпандорилось что-тобольшое, теплое и вонючее.При этом это нечто большое, теплое и вонючее все плотнее обхватываломеня, тесно прижималось к моей заднице и щекотало за ухом.Не в силах врубиться, что за дьявольщина происходит, я стал шарнирнокрутить башкой и засек, как оставшаяся куча черной свалявшейся шерстистала быстро обрастать ногами, встряхнулась и.. тоже пристроилось где-тосзади.- Что это?.. – спросил я, начиная покрываться липкой испариной.- Вы кого спрашиваете? – невозмутимо молвила Давиборщ.- Да мне похую кого я спрашиваю! - закричал я, обнаружив своим нижним чувством, как некое чужеродное образование пытается обустроиться между моими ягодичными интимностями.- Если так, то извольте, - ответила, пыхтя, Давиборщ. – Это мы вас на терпимость испытываем.- Кто это мы?- Мы, мы!..Тут я понял, что дальше не в силах терпеть переговоры в темноте ипринялся лихорадочно размахивать руками, дабы нащупать переключатель.Мне это, в итоге, удалось, и чахлая сорокаваттная лампочка пролилажалкие фотоны на безобразнейшую сцену: в голове поезда – негр в коляскес виноватой улыбочкой, далее Аглая Марковна, затем я, а за мной… за мной- две громадные собаки, гарцующие на задних лапах! Причем замыкающаясобака неприлично наваливается на предпоследнею, а предпоследняя… навашего непокорного!- Зачем собаки!!!??? … Собаки!! фу!! - истошно заверещал я, пытаясь вывернуться из жарких объятий одного из друзей человека.- Это ризеншнауцеры, - нелогично ответила Аглая Марковна. - Вовчик и Лёвчик. Они нетрадиционной ориентации. Они любят друг друга.- Почему ризеншнауцеры не стрижены?! - более идиотского вопроса я в горячке не придумал.- А вам не похую? - теперь уже вполне логично парировала Давиборщ, обдав меня зловонием беломорины.- Да, вы правы - похую! Но зачем Лёвчик (или Вовчик) пытается полюбить меня сзади?- А вы что - против?- Да, против!- Против любви не попрешь, хе-хе..- Какой такой любви? Они меня первый раз в жизни видят!- Значит это любовь с первого взгляда. Вы, кстати, утверждали, что вполне терпимы.- Да, я терпим. Надеюсь, что Вовчик тоже. Или это Лёвчик? Сейчас проверим..Отчетливо осознавая, что сейчас буду отодран через девственное очкоодним из грязных лохматых ризеншнауцеров, я изловчился и что есть мочипнул Вовчика(или Лёвчика) в область срамных выростов.Лёвчик (или Вовчик) взвизгнул и несколько ослабил хватку. Воодушевленныйуспехом, я принялся методично лягать собаку ногами, приговаривая «отвинта пидарасы, от винта!..»- Так-то вы терпимость свою проявляете, - Давиборщ стала набирать обороты злобного разочарования, как расточенный движок с турбонаддувом.- Да, бля, так и проявляю! – дерзко подтвердил медальонный гонец, продолжая делиться энергией ног с карнаухим педрилой.- Тогда получай фашист гранату! - Аглая Марковна выгнула шею и смачно плюнула мне в табло дымящийся папироской.Папироска торпедировала мой нос, изошла снопом искр, сделала кульбит инырнула куда-то под пиджак.«Оркестру пора играть де фине..» - принял решение закипающий мозгВладимира Николаевича, руки судорожно схватились за ручку замка,открывая входную дверь. Еще секунда и путь к свободе, казалось бы,открыт, но тут в ситуацию резко вмешивается первый «выгон» нашего«поезда»: это Масявка Дуст хватается за дверные косяки, подтягивает себявместе с креслом к порогу и с криками «Улиса! улиса!» выезжает впарадную, весело размахивая культяпками.За ним, подпрыгивая будто в Летке-Енке, устремляется вся наша процессия.Стоящая на лестничной клетке группа скорняков – фанатов Констанции ПейПолоники обдает нас потусторонними взглядами, причем сияниевосторженного слабоумия в их глазах сменяется на интенсивный блескслабоумия паралитического: скорняки выпадают в полуобморочный отпад.Наша кавалькада, тем временем, стремительно преодолевает расстояниемежду дверью и лестничным пролетам, начинается непредсказуемыйскоростной спуск в направлении шахты мусоропровода, .. Масявка Дустпобедоносно орет «Лесица! Лесица!», происходит отсчет ступенек,шнауцеры-педерасты панически визжат, я по-страусиному прячу голову взыбучие арьергарды Аглаи Марковны, сама Аглая Марковна умудряется,подобно Фрекен Бок, призывать к «спокойствию, только спокойствию», ноэто уже ничего не меняет - раздается апофеозное «хрясь!!!» - это кумполМалявки Дуста вступает в плотный контакт с шахтой мусоропровода. Затемследует туповатое «шлёп!!» - Аглая Марковна слегка ударяется об стену.Я произвожу умеренное «шмяк!» о мягкие телеса Давиборщ, а ризеншнауцерыи вовсе ничего не производят - только тявкают обиженно…- Лёвчик! Вовичк! Место!! - ору я на прощание собачкам - мой «вагон», наконец, отцепился от «состава» и понесся через восемнадцать лестничных пролетов на скорости, близкой к скорости электропоезда «Сапсан».Придя домой, я долго размышлял, кому все-таки вручить медаль «ЗаТерпимость».Рассмотрев кандидатуры Ираидочки, Люсьеночки и себя любимого, отмел все.Потому что нашел кандидатуру самую верную. Самую достойную. Самуютерпимую.И вручил медаль Другу и Товарищу.Друг и Товарищ Унитаз принял ее, удовлетворенно журча.Награда нашла Героя!С уважением
См.также
Внешние ссылки
