История из жизни:137385
Тёма, поступив в Сеченовку, вляпался сразу в несколько историй, которыеедва не заставили будущее светило российской медицины преждевременнопогаснуть. Во-первых, он выяснил, что иметь привлекательную внешность иотличный школьный аттестат опасно: эти два факта рисуют в воображениипрофессоров прилежного мальчика с нимбом вокруг головы, и попробуйдокажи, что ты с рождения ходячая атомная бомба и по характеру панк.Короче – Тёму, против его воли, назначили старостой группы. Красивыеглаза и серебряная медаль показались декану достаточно вескимиаргументами для такого назначения. Тёма протестовал как мог и даже выдалкомпромат на самого себя: рассказал, как однажды на уроке химии прожёгкислотой классный журнал. Никакого эффекта! Декан важно поднял палец исказал что-то вроде:- Не рассуждайте-с, молодой человек! У меня глаз алмаз, я за тридцать лет три дивизии студентов перевидал. Если я говорю, что вы – лучший староста для этого сброда, значит, так оно и есть. Ша! Вопрос закрыт.Трудно руководить людьми, если раньше даже собственный спаниель слушалсятебя по большим праздникам. Но Тёма старался. И всё-таки от судьбы неубежишь – она догонит тебя, повалит на лопатки и запинает ногами в стилеТарантино.Пострадал Тёма из-за причуд российской науки. Во всём цивилизованноммире считается нормальным, если в универе преподают учёные из стапятисот стран: индус читает лекцию про мышей, китаец ставит на нихопыты, а лаборантом при них состоит папуас. И это правильно, май фрэндз.Потому что если вы хотите развивать нанопупертехнологию, а в вашейстране про нанопупертехнологию ни один профессор не слышал, остаётсяодин выход – приглашать из-за рубежа чопорных англичан, квакающихамериканцев и косматых итальянцев, чтобы юношество учили они. Чтобы в1740-м из Архангельска мог вылезти Ломоносов, в 1712-м российскуюАкадемию наук должен был основать Лейбниц. А то бы Ломоносов так икоптил треску или что они там с папашей ловили в Белом море. Смекаете?Так вот, пока лейбницей в Россию не приглашают. Но любезно обмениватьсястудентами с европами и америками Первому медицинскому вузу страны всё жприходится. В один прекрасный день Тёма был вызван в ректорат, поставленпред ясные очи проректора и выслушал следующую пламенную речь:- Хм-хм… Артёмчик, для тебя есть важное дело. Я подготовил список студентов, которые поедут по обмену в Соединённые Штаты. Только он, знаешь, немножко большой – двадцать четыре человека. Поехать же могут пятнадцать. Если звёзды сойдутся, то двадцать. Хм-хм… По крайней мере, больше двадцати от Сеченовки ещё ни разу не утверждали – у американцев своя квота. Ты возьмёшь этот список вместе с характеристиками на студентов и отвезёшь в «Американ Каунсилз» - так называется американское агентство по образовательному обмену. Вот адрес.- Хорошо.- Хм-хм… Теперь о самом важном. Объясню, почему едешь именно ты. У нас традиция: каждый октябрь посылать к ним с этим списком одного из старост-первокурсников. И, знаешь, я заметил – чем приятнее и образованнее человек, который приносит список, тем больше наших студентов едут в Штаты. Может быть, это просто совпадение, но я в такие приметы верю. Хм-хм… Обычно я посылал девушку, но в этом году нам с ними не повезло – либо лицом нехороши, либо темны, как тундра. А у тебя и внешность, и дружелюбие, и румянец на щеках. Ты, кстати, чем-то похож на американца. Хм-хм… Дай-ка я тебя проэкзаменую по-английски.Проректор легко перешёл на английский, и они с Тёмой минуты трибеседовали на всякие универские темы.- Очень хорошо. Хм-хм… Это так, на всякий случай – они все по-русски очень неплохо говорят, так что без надобности по-английски не квакай. Ну всё, иди с Богом. Да повежливей там!Тёма подхватил под мышку ценный пакет и отправился выполнять поручение.Всю дорогу он думал, как начать беседу. Знакомство с важными людьмипохоже на серьёзный разговор с отцом или признание любимой девушке:главное – смело произнести самую первую фразу, а дальше будет легче.Впрочем, особого груза ответственности Тёма не ощущал: поджилки у негоне тряслись, и чувствовал он себя так же уверенно, как Моисей, несущийскрижали народу.В «Американ Каунсилз», однако, уверенности у него поубавилось. Приятнаяво всех отношениях секретарша заявила, что Артёму придётся пройти в офисномер три и передать список лично вице-президенту компании Майклу Р.Тёма зашагал по длинному коридору, ощущая на себе любопытные взглядымолодых людей, по нему сновавших, и робко постучал в дверь третьегоофиса.- Входите, входите, - весело предложил изнутри чей-то голос.Тёма вошёл. Никакого вице-президента Майкла Р. там не оказалось. Офисномер три представлял собой большую комнату, где стояли несколько столовс компьютерами, но занят из них был сейчас только один – за ним сиделпарень лет двадцати четырёх, по виду аспирант, в характернойрелаксирующей позе – перекрещенные ноги он водрузил на стол, а в рукахдержал научный журнал.- Ищешь кого-то? Сейчас обеденный перерыв, все разбежались, - парень говорил с еле заметным акцентом. – Это у тебя список студентов в руках? Клади его сюда и присаживайся. Пока поболтаем.Тёма присел на стул, и тут его взгляд упал на баскетбольный плакат заспиной парня – центровой «Орландо Мэджик» Дуайт Ховард в прыжкепроталкивал мяч в корзину. Глаза Тёмы зажглись:- Тоже болеешь за «Орландо»?- Да я родился в Орландо! Постой, ты правда болельщик? – парень разом скинул ноги со стола. – Второй год в России и впервые вижу человека, с которым можно поговорить о нашей команде. Который… kindred spirit… как это по-русски?- Родственная душа.- Точно! Видел, как мы вчера надрали Атланту?! Whoa! Давненько я не видел такого овертайма! – парень перешёл на америкэн инглиш и затрещал вдвое быстрее, чем по-русски.- Стэн ван Ганди обещал съесть усы, если «Орландо» не выйдет в финал конференции. Настоящий мужик! – похвалил Тёма нового тренера команды.- Ураган, а не тренер! – согласился парень. – Послушай, ты ведь не торопишься? Давай хлебнём чаю с пирогом. Нэнси сделала отличный домашний пирог с яблоками…Тёма присел к пирогу и так, слово за слово, они проболтали с весёлымаспирантом минут сорок. Тёме, собственно, не хотелось уходить – с лучшимдругом Яриком про НБА не поговоришь, а спорт-бары, где баскетбол смотрятмужики с пивом и животами, Тёма не посещал.Провожая его, аспирант бросил косой взгляд на список студентов,положенный Тёмой на стол.- Так ты из Сеченовки?- Да. Из Первого меда.- Что ж, действительно отличный универ. У всех врачей с вашим дипломом рекомендации в Штатах самые превосходные. А хорошие врачи, к слову, гораздо нужнее, чем физики и программисты. До встречи, Артём. Надеюсь, ещё увидимся.На следующий день Тёма был снова вызван в ректорат. Войдя, он увиделбелого, как полотно, проректора, который сообщил ему трисногсшибательные новости: 1) из двадцати четырёх студентов на поездку вШтаты были утверждены все двадцать четыре; 2) Артём получил по факсуличную благодарность от вице-президента «Американ Каунсилз» Майкла Р. ;3) по поводу Артёма звонили из ФСБ и интересовались – как может быть,что первокурсник получил личную благодарность от вице-президента крупнойамериканской компании, если до этого в России получали такуюблагодарность всего 2 человека, и эти люди – ректор МГУ и замминистраобразования?Что мог ответить Тёма? Рассказать проректору, как классно Дуайт Ховардделает слэм-данки за «Орландо»?- Мальчик мой, я не знаю, что ты там натворил, но имей в виду – в 1966-ом тебя бы за такие связи посадили, а в 1986-ом – исключили из вуза.- Слава Богу, что сейчас 2008-ой, профессор, - выдохнул Тёма. – Я могу идти?- Иди… Ах да, захвати благодарность. Полезная бумажка – вдруг в будущем пригодится, если поедешь по свету. Хм-хм…
См.также
Внешние ссылки
