История из жизни:139083
Скорее курьёзно, чем смешно.Я максималист. Жить с таким характером трудно. Говорят, характер можновоспитать (или выработать). Максималистские черты своего характера яникогда не воспитывал. Просто уродился таким. Никогда не считал этучерту добродетелью и, тем более, не кичился этим. Так вот, в силу своихтаких крайних убеждений я считал, что любому уважающему себя человеку(тем более мужчине) ни при каких обстоятельствах нельзя терпетьпубличных оскорблений и хамства в свой адрес. Этот нравственный критерийповедения внушили мне герои книг и кинофильмов, в которых они никогда не“проглатывают” обиду молча и не оставляют обидчиков безнаказанными.Однако в жизни возникают такие ситуации, когда поступаешь по иному.Если мне не изменяет память, этот случай произошел в 1987 году. Нашагруппа научных сотрудников полгода переводила на аренду одно московскоепредприятие. Ответственным исполнителем был я.В этот день мы сдавали работу заказчику. Обсуждение затянулось довечера. Однако все прошло удачно: работу приняли и выплатили весьгонорар – 28 тысяч рублей. За полгода работы на 6 человек те деньгибыли не большие, но я их вез один, в сумке и естественно боялся.Напоминаю, был 1987 год, когда колбаса еще стоила 2 рубля 20 копеек,новенькие “Жигули” даже на “черном” рынке стоили 20 тыс. руб., а долларне более полутора рублей. Да за такую сумму уже в то время меня моглиприбить очень даже легко.Освободился я где-то около 10 вечера, поэтому на работу ехать былонельзя. Пришлось везти деньги домой. Спускаюсь в метро. На перроне стоитмой состав с открытыми дверями, которые вот-вот захлопнутся. Я рванул кближайшей двери, в проеме которой стоял какой-то мужчина. Забегая ввагон, я по инерции чуть-чуть подтолкнул этого мужчину. От этого, нуочень легонького, толчка он плашмя падает на пол. Я, естественно, помогему подняться, стряхнул пыль с его плаща и извинился, наверное, разпять.Парень-то оказался пьян вдупелину. Он бы и сам упал от качка вагона, ноя на секунду опередил его своим легоньким толчком. Его “мужская” натура,изрядно подогретая спиртным, была возмущена до предела, тем более, чтосвидетелей его падения было полвагона. Представляете, публичноеоскорбление с моей стороны! Не перестаю удивляться отдельным натурам,которые вежливость воспринимают как слабость. Вот и сейчас я видел, какмой обиженный все больше распалялся с очередным моим извинением.Его претензии ко мне от слов возмущения, постепенно превращались вбранную ругань. Более того, он начал подступаться ко мне нетвердойпоходкой с намерением перейти от угроз к делу. Все шло к тому, что дракине миновать.Пассажиры вагона с интересом наблюдали за развитием событий. Со стороныказалось, что я последний трус, т. к. на публичное оскорбление пьянчугия приношу извинения и пятясь от него. И я всем нутром ощущалпрезрительные взгляды пассажиров, обращенные ко мне. По всем мужскимканонам уже давно было пора отрезвить забулдыгу хорошим ударом. Темболее что риск для меня минимален – мы хоть и равны с ним по физическимкондициям, но он сильно пьян и дело можно было решить одним ударом.Жгучий стыд и долг чести требовали от меня немедленных действий. Но вмоей сумке лежали 28 тыс. рублей, эквивалентные новеньким “Жигулям” с“Москвичом” в придачу. И я с ужасом представил себе дальнейшие событияпоследующие после того, как я ввяжусь в драку. На ближайшей же станцииметро нас, драчунов, забирают в милицию. В милиции, естественно, насстали бы обыскивать…. Раскрывает сержант мою сумку, а там…. У меня,конечно, были все документы на деньги (и расходные кассовые ордера, иведомость на получение зарплаты), но мне почему-то подумалось, чтонайдут меня близкие не скоро. Если вообще опознают мой труп.Финал таков. Не приняв вызов я с позором (и в своих глазах, и в глазахочевидцев) ретировался из вагона на следующей остановке. До сих пор уменя двойственное чувство к тому случаю: оправдать не могу, но вхожу вположение.
См.также
Внешние ссылки
