История из жизни:186504

Содержание

Резерв

Резерв

Резерв

Резерв

Резерв

Резерв

Резерв

Резерв

Резерв

←#186504→

Cлучай в магазинеСреди путеводителей и учебников 1C маленькую cтарушку-продавщицу почти не было видно.— Есть ли у вас книга Владимира Набокова «Лекции по русской литературе»?Я начинал говорить машинально, думая сразу о многом, но, увидев взгляд продавщицы, замедлился, стал произносить четче и, закончив говорить, понял, что оказался внутри События. Старушка не смотрела на меня с удивленным восхищением, как бы мне, наверное, хотелось. Ее взгляд был скорее полон печали и сожаления. Так смотрят на отставших от поезда, так встречают вернувшихся жестоких соседских детей, так изучают линию разлома на осколке когда-то любимого блюдца.— Нет, — сказала она, почти не нарушив паузы своим ответом.Магнитики в целлофане сбились в кучу, форточка была привязана бумажной веревкой.— А была? — спросил я зачем-то.Пауза продолжалась. Тишина ласково висела на потрепанной магазинной люстре.Была, еще как была, говорил мне взгляд старушки, впрочем, она видела уже не меня: в читальном зале всякий скрип имеет эхо, искусство — божественная игра, обложка порвана, а скажут, что я, с очками было бы лучше, студент Егор всегда такой серьезный, животворный синтаксис, в очках я такая нелепая, булочка с маком — восемь копеек, две булочки — шестнадцать, сломался карандаш, что на это все скажет мама…Я вздохнул для приличия и пошел к выходу, чуть не сбив со стола путеводитель, в котором, к счастью, обо мне не было ни слова.

[[Текст истории из жизни::Cлучай в магазинеСреди путеводителей и учебников 1C маленькую cтарушку-продавщицу почти не было видно.— Есть ли у вас книга Владимира Набокова «Лекции по русской литературе»?Я начинал говорить машинально, думая сразу о многом, но, увидев взгляд продавщицы, замедлился, стал произносить четче и, закончив говорить, понял, что оказался внутри События. Старушка не смотрела на меня с удивленным восхищением, как бы мне, наверное, хотелось. Ее взгляд был скорее полон печали и сожаления. Так смотрят на отставших от поезда, так встречают вернувшихся жестоких соседских детей, так изучают линию разлома на осколке когда-то любимого блюдца.— Нет, — сказала она, почти не нарушив паузы своим ответом.Магнитики в целлофане сбились в кучу, форточка была привязана бумажной веревкой.— А была? — спросил я зачем-то.Пауза продолжалась. Тишина ласково висела на потрепанной магазинной люстре.Была, еще как была, говорил мне взгляд старушки, впрочем, она видела уже не меня: в читальном зале всякий скрип имеет эхо, искусство — божественная игра, обложка порвана, а скажут, что я, с очками было бы лучше, студент Егор всегда такой серьезный, животворный синтаксис, в очках я такая нелепая, булочка с маком — восемь копеек, две булочки — шестнадцать, сломался карандаш, что на это все скажет мама…Я вздохнул для приличия и пошел к выходу, чуть не сбив со стола путеводитель, в котором, к счастью, обо мне не было ни слова.]]