История из жизни:189101
История из советских времён:Один расторопный корреспондент из «Литературной газеты» увидел случайно в поликлинике громадное учетное полотнище и полюбопытствовал: к чему бы это?Вооружившись мандатами и командировкой, этот замечательный человек пошел по цепочке.— Вам лично нужны эти документы? Они помогают вам в работе? Вы их как-то используете? — спросил он у врача на приеме.— Нет, — ответил доктор, — они мне совершенно не нужны.— А кому они нужны?— Они нужны заведующему поликлиникой, мы ему сдаем их каждый месяц.Корреспондент идет к заведующему:— К вам поступают ДЕСЯТКИ полотнищ с цифрами. Вы их обрабатываете? Анализируйте? Вообще, они вам нужны?— Нет, конечно, — ответил заведующий.— А что вы с ними делаете?— Я их сдаю главному врачу объединения.— А что он с ними делает?— Спросите у него…— Ну что ж, и спрошу, — говорит корреспондент и ставит ногу на следующую ступеньку.Но и главный врач полной ясности в эту проблему не вносит: СОТНИ аккуратно заполненных простынь он отправляет в горздравотдел. «Идем дальше», — произносит корреспондент в старой манере бывших присяжных поверенных.— К вам приходят ТЫСЯЧИ громадных учетных документов, — говорит он заведующему горздравом. — Интересно, как вы с ними справляетесь, как анализируете, какие выводы делаете?— А мы не делаем, мы их в облздрав по почте отправляем, там занимаются…Корреспондент устремился в область.— К вам поступают ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ учетных документов. Они вам нужны? Что вы с ними делаете?— Нам они, безусловно, не нужны, — сказал облздрав, — мы их в Москву отправляем, в министерство.— Ладно, — сказал журналист и заказал билет в Москву.В те годы министром здравоохранения была строгая женщина. Но под влиянием редакционных мандатов тугие министерские двери тотчас открылись перед любознательным журналистом, и он задал свой вопрос в самой последней инстанции.— К вам поступают МИЛЛИОНЫ громадных учетных документов. Как вы с ними справляетесь? И вообще, что вы с ними делаете?— Обратитесь, пожалуйста, к моему заместителю по упрлечпрофпомощи, — сказала министр.А упрлечпрофпомощь тоже ничего не знала. То есть даже понятия не имела об этих бумагах и в жизни своей их ни разу не видела. Журналист не пожалел командировочного времени. Он тщательно опросил практически все министерство, и ни один человек об этих бумагах даже не слышал. Но куда же они делись, черт возьми! Они же миллионами идут сюда — от Кронштадта до Владивостока… Эшелоны бумаг… Это же не иголка. Журналист поехал по вокзалам, посетил почтовые экспедиции, какие-то сортировочные пункты. И вот на далеком отшибе один железнодорожник обратил внимание нашего следопыта на длинный приземистый пакгауз, который денно и нощно охранял часовой с винтовкой и примкнутым штыком. Сюда, по словам железнодорожника, один раз в году сваливают бумаги, после чего ворота запираются и тайну бумаг надежно стерегут ВОХРы. Могучие мандаты, однако, сработали и на этот раз: ворота открылись. В тени пакгауза миллионными лохматыми глыбами, в паутине и в мышином помете слежались мучительно сосчитанные, аккуратно записанные, орошенные слезами и потом учетные полотнища. От Кронштадта до Владивостока… А поскольку этот пакгауз был не резиновый, то ежегодно перед новым пополнением старые бумаги выгребались, отвозились на пустырь и там сжигались. А на свободное место ложились новые миллионы…Из книги Э.Айзенштарка "Страсти и покаяния главного врача"
См.также
Внешние ссылки
