История из жизни:259
Произошло это в студенческом летнем лагере Ростовского университетаЛиманчик (в райионе Абрау-Дюрсо) году эдак в 1983. Мы там жилидикарями (ну, там палатка, костер, горы, лес, море). Как-то вечеромсидим у костра, культурно выпиваем портвейн. Мозги уже серьезноповреждены этим напитком, и поэтому происходит следующий базар.В компании были несколько "лиц еврейской национальности",сочувствующие и один случайно затесавшийся в нашу компанию в общемнеплохой парень, но по пьянке - антисемит. Где-то послеоколореанимационной дозы наркоза системы "Охотничья Крепкая" егопотянуло на выяснение отношения собравшихся к "Протоколам СионскихМудрецов" вообще и к ритуальному употреблению крови христианскихмладенцев в частности. Ну, народ, понятное дело, несмотря на ужепредкоматозное состояние, пытается втолковать кадру, что это онплохих книжек начитался и дурных фильмов насмотрелся, и вообщепусть перестанет морочить голову честно и на свои пьющей компании.Но тот не унимается, нет, говорит, вы ни черта не понимаете, вы незнаете этих евреев (клиент не очень, похоже въехал в состав компании,а может уже пребывал в объятиях бахуса по самые зубы), да, такговорит, вы их не знаете, они еще и не такое себе позволяли, евреистало быть. И тут его вообще понесло. Да вы, говорит, знаете, что уних там заговор, что у них там организация, что им ничего не стоитвсех нас порешить, если захотят, да для них кровь христианина выпить,как вот для меня вот этот стакан "Лучистого". Вот тут-то и наступилфинал. Все время до тех пор мирно дремавший под общий базар МишаТерц (рост 195, вес 130, борода, оч-ч-чень характерная внешностьи угрюмость давно и с удовольствием пьющего еврея), так вот,услышав фразу, что, мол, для них (евреев стало быть) употребитькровушку - что для этого субъекта стакан бормотухи, Миша ласковотак обнимает клиента за плечи, берет со стола свой (пустой) стакан,и, протягивая к оратору, оч-ч-чень проникновенно говорит:"Ну, хорошо, хорошо, дорогой, не томи, нацеди мне там стаканчик, ато уже в горле пересохло". Тут, надо сказать, что даже те, кто к этомумоменту был сильно пьян, неожиданно протрезвели, причем в Мишиныхобъятиях объект не просто протрезвел: он пожалел о существованииалкоголя отныне и навсегда и, наконец, всерьез поверил во все, чтотолько что наболтал. У нашего специалиста по "Протоколам..." свелочелюсти и все остальные конечности, он вдвое уменьшился в размерах ирезко изменился в лице, ужас приближающегося конца читался вслухв широко раскрытых его глазах даже при слабом освещении от костра.Он, все продолжая уменьшаться и пытаясь выскользнуть из дружескихобъятий Миши, выдавливает их себя: "может не надо... может не сейчас...может не здесь...". Миша все это время смотрит на него своим загадочнымгрустным семитским взглядом, и обращаясь уже ко всем, добавляет:"Мне что, здесь уже и выпить не нальют". Тут, наконец, до публикипостепенно начинает доходить, что у Миши и в мыслях не былопроизводить имеющий место эффект, он просто хотел еще выпитьи попросил об этом в свойственной ему манере, но холод в кровиу всех по-прежнему еще оставался некоторое время. А Миша, он таки не понял тогда, почему вдруг все замолчали и напряглись. Он нето чтобы тормоз был, просто к тому времени пил уже где-то околомесяца без перерывов на обед. Выпить, надо сказать, ему тогдапочему-то так и не дали (из мести что-ли за то, что из-за него всеопять трезвые и весь портвейн ушел впустую); того кадра большевблизи наших палаток не встречали, а если он и попадался кому изнас на глаза, всегда как-то незаметно исчезал. Вот так по пьянкеМиша Терц чуть было впервые в истории не претворил в жизнь "СионскиеПротоколы".
См.также
Внешние ссылки
