История из жизни:29952

Материал из Онлайн справочника
Перейти к навигацииПерейти к поиску

К истории № 5 от 14 июня. Как здесь принято говорить, навеяло.В бытность свою студентами подрабатывали мы на строительстве общежитий вПетергофе (ж/д ст. Университет, Питерские наверняка знают). Зарабатывалиподъемные на поездку в стройотряд, этакий, можно сказать, трамплин кфинансовому благополучию. В основном работали на подсобных работах -щели алебастром замазать, мусор строительный убрать и прочих мелких ибезответственных должностях, не требующих напряжения и квалификации.Тогда как у профессиональных работяг, которые работали на объекте, она,эта самая квалификация, очень даже была. А еще больше была классоваягордость за нее, за квалификацию эту, а пуще всего было желание нам,желторотым студентам, не нюхавшим строительного пороха и ни шиша в жизнине понимающим, в рожу ткнуть этой самой квалификацией, равно как иклассовым сознанием. Выражалось это просто - во фразе "зачем вы учитесь,ведь потом за вашу работу не будут платить много денег" оставлялисьтри-четыре смысловые единицы (обычно- "учиться", "потом" и "платить"),прочие же части речи заменялись схожими по смыслу матернымиконструкциями, и все это обильно разбавлялось глаголом-связкой "бля".Здесь уместно применить расхожую фразу - они матом не ругались, они нанем разговаривали. Так мы с ними и общались. Пока все это нам ненадоело, и один из нас на очередной вопрос, сколько же нам платят занаш, с позволения сказать, труд, ответил, вполне достойно справившись спереводом на пролетарский диалект - "по червонцу за час" (время действия- 1987 - 1988 г.).Боюсь, у меня не хватит красок описать ту смесь недоверия, унижения,отчаяния, удивления и злости, которая отразилась на лице гегемона. Рожупролетария надо было видеть. Вся система ценностей, все устои мира,которыми он привык руководствоваться в жизни, рушились на глазах. Итолько веселый заливистый хохот пяти молодых глоток вывел беднягу изступора, и он ушел, матерясь, и пропал в недрах недостроенного здания.Мы, впрочем, тоже не гнушались крепкого словца. Благо немало было, укого перенимать опыт. Ну, кажется, говорили, и говорили. Однажды утромнаш прораб перебросил нас работать на другое здание. Объявляя задание,он как-то смущенно отводил глаза, избегал прямого взгляда и путалсянесколько в словах. И вот вечером, в неформальной уже обстановке, нашмастер спросил его, в чем же, в конце концов, дело - ведь и в старомкорпусе немало еще оставалось щелей, не заделанных алебастром истроительного мусора, не выброшенного из окон. Получив ответ прораба, ондолго не мог прийти в себя, хлопал глазами и проливал портвейн, не всилах поверить в такую причину. Вот что сказал прораб:- Ты, это... Севастьяныч... пойми правильно. Мои мужики тут... в общем, попросили перевести куда нибудь. Это... Короче... Больно уж матерятся твои ребята!Кто кого узнал - всем привет и наилучшие пожелания.

[[Текст истории из жизни::К истории № 5 от 14 июня. Как здесь принято говорить, навеяло.В бытность свою студентами подрабатывали мы на строительстве общежитий вПетергофе (ж/д ст. Университет, Питерские наверняка знают). Зарабатывалиподъемные на поездку в стройотряд, этакий, можно сказать, трамплин кфинансовому благополучию. В основном работали на подсобных работах -щели алебастром замазать, мусор строительный убрать и прочих мелких ибезответственных должностях, не требующих напряжения и квалификации.Тогда как у профессиональных работяг, которые работали на объекте, она,эта самая квалификация, очень даже была. А еще больше была классоваягордость за нее, за квалификацию эту, а пуще всего было желание нам,желторотым студентам, не нюхавшим строительного пороха и ни шиша в жизнине понимающим, в рожу ткнуть этой самой квалификацией, равно как иклассовым сознанием. Выражалось это просто - во фразе "зачем вы учитесь,ведь потом за вашу работу не будут платить много денег" оставлялисьтри-четыре смысловые единицы (обычно- "учиться", "потом" и "платить"),прочие же части речи заменялись схожими по смыслу матернымиконструкциями, и все это обильно разбавлялось глаголом-связкой "бля".Здесь уместно применить расхожую фразу - они матом не ругались, они нанем разговаривали. Так мы с ними и общались. Пока все это нам ненадоело, и один из нас на очередной вопрос, сколько же нам платят занаш, с позволения сказать, труд, ответил, вполне достойно справившись спереводом на пролетарский диалект - "по червонцу за час" (время действия- 1987 - 1988 г.).Боюсь, у меня не хватит красок описать ту смесь недоверия, унижения,отчаяния, удивления и злости, которая отразилась на лице гегемона. Рожупролетария надо было видеть. Вся система ценностей, все устои мира,которыми он привык руководствоваться в жизни, рушились на глазах. Итолько веселый заливистый хохот пяти молодых глоток вывел беднягу изступора, и он ушел, матерясь, и пропал в недрах недостроенного здания.Мы, впрочем, тоже не гнушались крепкого словца. Благо немало было, укого перенимать опыт. Ну, кажется, говорили, и говорили. Однажды утромнаш прораб перебросил нас работать на другое здание. Объявляя задание,он как-то смущенно отводил глаза, избегал прямого взгляда и путалсянесколько в словах. И вот вечером, в неформальной уже обстановке, нашмастер спросил его, в чем же, в конце концов, дело - ведь и в старомкорпусе немало еще оставалось щелей, не заделанных алебастром истроительного мусора, не выброшенного из окон. Получив ответ прораба, ондолго не мог прийти в себя, хлопал глазами и проливал портвейн, не всилах поверить в такую причину. Вот что сказал прораб:- Ты, это... Севастьяныч... пойми правильно. Мои мужики тут... в общем, попросили перевести куда нибудь. Это... Короче... Больно уж матерятся твои ребята!Кто кого узнал - всем привет и наилучшие пожелания.]]

См.также

Внешние ссылки