История из жизни:97726
Ужоси Запада..Часть первая. Прибытие.В купэ их было семеро. Семеро Россиян.Из России. Поезд подъезжал ко Львову. Позади осталисьмногие километры пути. Все осталось в памяти. И российскаяграница... Пограничники жали им руки, обнимали. "Рисковые вы,шебутные!" - говорили они. И вздыхали: не знаете, на чтоидете. Украинский "нэзалэжный кордон"... Злобные враждебные взгляды.Обыск.Конфискуют пистолеты и портретыПутина. Но прикладами не бьют - боятся: русские-то пограничники -рядом, чуть что - вступятся. И поезд въезжает в"Украину". По бокам - заброшенные без российского сырьязаводы. Всюду - "желто-блакытные" флаги, памятникиБандере и Тарасу Шевченко. В Днепропетровске они увидели серыеколонны русскоязычного населения. Их загоняли в закрытые"телячьи" вагоны и отправляли на принудительные курсыукраинского. Увидив российский вагон, один из несчастныхвырвался от охранников и побежал. "Братцы! - кричал он, хватаясьза открытое окно купэ,- Наши! Братушки! Не бросайте меня!". Нобыло поздно. Подбежали охранники. Один ударилбеглеца по голове толстым томом Лэси Украинки. "Завтра шобвывчыв Писню Тракторысткы! На памъять!" - зло крикнул он. Беднягузатолкали в кабинку с надписью "ПРОСВITA". Россияне обомлели, пораженныежестокостью. Только сейчас они поняли весь ужас и страдания тех, ктоотрезан от России. За Винницей их загнали в одно купэ. "Для вашои жбэзопасносты" - поясник проводник сквозь зубы. Однако верилось слабо. Ивот - город Львов, цель их путешествия. Их семеро, они едут вотпуск. Поезд подходит к вокзалу...p.s. дале буде.. але лише на численне прохання читачевwith pleasure, MattilainenЧасть вторая. Прощайте вы, прощайте!- Эх, далеко мы от Родины, - сказалтоп-менеджер Михайлов, открывая бутылку "Столичной"- Э, нет, голубчик, - засмеялся видный российский историк, профессор Деникин. - Плохо Вы историю знаете. Галичане - суть русские люди, как мы. И Россию любят.Да только забила им голову бандеровская пропаганда. А как протрезвеют отдурмана, так сами же и прийдут на поклон к Путину-батюшке. Прости,скажут...- Что-то не видно, чтоб они на поклонвыходили, - сказал Гундырев, глядя в окно на два рядаавтоматчиков. Журналист российского телевиденья, он привык всегдаговорить правду.- А Вы, Василий, что думаете? - спросил депутат Леонов.Василий Семенов, стройный и статный сотрудник спецскужб,многозначительно задумался.- Посмотрим, - вдумчиво заметил он. Во Львов он ехал со специальным заданием, хоть и притворялся туристом. Маскировка...- Ну, вздрогнули! - произнес Синяев,поднимая кружку водки. Популярный певец российской эстрады,он ехал во львов с сестрой, тоже певицей. - Вздрогнули, Колюня -кокетливо, но целомудренно просто сказала его сестра Светлана, тожеСиняева. Пассажиры выпили водки.- Ну, пора на выход! - сказал Михайлов. - Прощайте, братцы!Они обнялись и разошлись. Вокруг был чужой незнакомый город.Часть третья. У вокзалаОтойдя от вокзала, профессор Деникин увидил исполинскую статую,маячившую над городом. Она возвышалась на горе, которую когда-то назвалиЗамковой. Аеще раньше - Кремлевской. Жители соорудили там крепость - копиюмосковского Кремля, чтобы спастись от поляков и попроситься в Россию.Ясное дело, сломали Кремль львовский-то. Да и гору переименовали.Теперь, вестимое дело, бандеровские "историки" это замалчивают.Зомбируют население... Тем временем Гундырев не терял времени. Человекдействия, онподошел к ближайшему киоску.- Мне, матушка, водочки, - сказал он в окошко.Продавщица - толстая "гуцулка" в расписной "хустынке" - пронзила егозлым взглядом.- Москаль... - прошипела она.Гундырев вынул пачку банкнот. Баба заколебалась. Уж как не"нэзалэжничают" "украинцы", а на российский-то рубль падки: крепкаявалюта, надежная.- Тысячу рублив! - с циничной жадностью крикнула бабка. Гундырев покорно отсчитал деньги - до торгу ли теперь! Взявбутылку, он прочитал этикетку - старая журналистская привычка. Надписьгласила: "Львiвська горiлка". Пораженный, он еще раз перечитал этикетку.И еще раз. Все было на малорусском наречии. Ни одной русской надписи!Вот она, русофобия в действии. Он не мог понять, что сделал этимлюдям? За что они его так не любят? Оглянувшись, он остолбенел. Бабкачто-то оживленно говорила по рации. Поминутно неслось слово "москаль".Гундырев узнал передатчик. Такие использовались в войсках НАТО.Так вот откуда ветер дует! Он ускорил шаг.Часть четвертая. Первая кровь.Семенов действовал быстро. Через окнокупе - на крышу вагона. Оттуда - на вокзал. Движения точные,размеренные. С вокзала - в ближайшую подворотню. Сбросивчекистскую форму, он переоделся. Длинные малороссийские "вуса",чуб-"осэлэдэць", шаровары и вышитая рубашка. Теперь он не будетвыделяться из львовской толпы. Идя по старинным улицам, он обдумывалдетали задания. Но шум прервал размышления. На площади, подле памятника"пророку" Шевченко, детвораиграла в футбол человеческой головой. Он узнал эту голову: Михайлов,топ-менеджер. Еще 15 минут назад они пили водку... Но что же случилось?В толпе старый малорос в форме бандеровца описывал происшествиелюбопытным. Семенов призвал на помощь знания малороссийского наречия,освоенные вЦентре. И - все понял... К Михайлову подошла группа мужчин испросила, как "по-украински" пуговица. А он им: "Да вычто, братишки? Опять за свою хохляцкую мову? Нет, чтоб приветитьстаршего брата". Но изверги не поняли простой,человеческой речи... А голову детям дали, чтоб учились играть в футбол.Тоже националистическая пропаганда: каждый "украинец" долженбыть сильным. Они тут поклоняются нацистам из "Динамо-Киев"- вспомнил Семенов. За годы службы ему часто доводилось рять друзей. Вот и недавно бандеровцы задушили варениками Витьку Малышева, резидента в Полтаве. Но там гиб солдат, защитник. А тут? И ведь знал он, точно знал. Стань Михайлов на колени, попроси пощады - может, и не убили б националисты. Ну заковали б в цепи, ну в яму бросили б... Но он знал также, что это невозможно. Не станет русский топ-менеджер на колени. Никогда. Это так же невозможно, как и представить, чтоброссийский журналист солгал. Семенов глотнул водки и пошелпрочь.Часть пятая. "Москали!"Дома старинные, красивые. И от этойкрасоты Колюне со Светой захотелось петь. Радостный - как,бывало, на сцене - Коля ударил по струнам балалайки. "Эх,ва-аленки, валенки! Не подшиты стареньки!" - запели они хором.На мгновение площадь притихла.- Москали! - заплакал ребенок.- Москали!! - подхватила женщина в "хустынке" и "вышиванках".- МОСКАЛИ!!! - заревела толпа.Артистов окружили.- Повисымо москалив! - кричали одни.- Розирвэмо их на части! - возражали другие.- Ни, спалымо жывымы! - горланили третьи.Глаза у всех были налиты кровью.- Тыхо! - раздался властный голос.Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, на площадь вышел грузный человек вформе эсэсовца "Галычына"."Отар, Отар идэ", - зашептали малоросы. Отар оценивающепосмотрел на россиян.- Трэба прынесты их в жертву нашему учытелю, - сказал он, указывая на "замковую" гору. На горе возвышался гигантский памятник Стэпану Бандэре.Беснующуяся толпа замахала "Заповитами" Тараса Шевченко. Колюню и Светусвязали и уволокли. А тем временем Леонов искал улицу Лермонтова.Российский депутат, он любил великого поэта и всегда ему поклонялся. Нокарта города, видимо, устарела. Вместо улицы Лермонтова он все времяпопадал на "вулыцу" Джохара Дудаева. Рядом должна быть улица Кутузова.Новместо нее - "провулок" Наполеона. Неужели... Страшная догадка осенилаЛеонова.Переименовали! Лермонтова переименовали и Кутузова. Конечно, Дудаев сНаполеоном для них "свои". Ведь эти два врага были "украинцами".Ошеломленный, он не протестовал, когда два полицейских проверилидокументы.- Дэпутат Государтствэнной Думы, -прочитал один с малороссийским акцентом. Полицайзадумался.- Крови багато, - сказал он наконец. - Пидийдэ.- Так цэ ж нэ младэнэц, - возразилвторой.- Та ничого, - успокоил первый. - Скоро дэнь народжэння Пророка, а у мэнэ диты щэ борщу нэ йилы. Леонов не знал обычаев малоросов. Каждый год, на день рождения Тараса Шевченко вся малороссийская семьясобирается за столом. Глава рассказывает детям про "разрушение" Запорожской Сечи. Потом читает "священную" книгу - Кобзар. Затем все едят малороссийский "борщ" - горячийкрасный суп, сваренный на крови русскоязычных младенцев. Вот почему воЛьвове нет русскоязычных младенцев. А которые уцелели - выучили "мову" иперестали быть русскоязычными. Вот и пришлось заменить их на туристов изРоссии. Полицаи заломили Леонову руки за спину.Часть шестая. Погоня в горячей кровиГундырев не шел а бежал. За ним гнались очумелые фанатики.Над головой свистели камни, вилы и пули натовских обрезов."Москаль! Московская собака!" - кричали разъяренные малоросы.Почуяв Русскоязычного Человека, собаки ринулись в погоню. Еще мгновение- догонят! Гундырев сжал в руке образок Путина."Спаси, Владимир Владимирович" - прошептал он, теряя силы. В ту жеминуту булыжник попал ему в голову. Падая, Гундырев услышал сдавленныйголос: "Сюда, браток! Ползи!". Он пополз. Через минуту был в темномсыромподвале. На улице бесновалась толпа. Потеряв журналиста из виду, ониушли искать новую жертву. Обнаружив профессора Деникина, они принялисьпинать его ногами.- Братцы, да я же из МОСКВЫ! - говорил ученых, тщетно взываяк разуму обидчиков. - Мы же суть братья: я - старший, а вы -младшие. И никто ведь вам, хохлам, не запрещает пользоваться вашимнаречием и коверкать русский. Хоть в деревне, хоть на рынках. А-а-а!Малоросам чуждатолерантность. У них в голове один национализм. Где им до российскойтерпимости! Где им до московского уважения к другим!Часть седьмая. В подвалеГундырев не сразу привык к темноте. Рядом с ним был перевязанныйчеловек. Незнакомец бил его по щекам и поил водкой. "Русскоязычный!Наш!" -радостно шептал спаситель.- Да, я с Российского телевиденья, - прошевелил губами журналист. - Телевиденье... российское... - с нежностью выговорилнезнакомец. Так произносят имя любимой. - Сколько лет уж я его невидывал! Как началась "нэзалэжнисть", так и отключили, заткнули рот. Ниодной русской газеты! Русские школы сожгли вместе с учениками. А ктопротестовал - тем на шею собрание сочинений Пушкина, да в пруд. Немногие выплывали. А выплывешь - "украинский" учитьзаставят.- А тебя как звать-то? - обнял беднягу Гундырев.- Номер тристо тридцать семь. На "мове" "трЫсто трЫдцять сим".- Ох и задурили вам голову малорусским наречием, - вздохнулмосквич. Номер 337 заплакал.- Ну, после покаешься, - успокоил Гундырев. - Ты сам-то львовянин?- Куда там! Русскоязычных львовян всех повыбили. Я из Луцкого гетто збежал.- Луцкое гетто? Для сионистов что ли?- Да нет! - нетерпеливо пояснил номер. - Сионисты-то с ними за одно. Гетто как раз для русскоязычных.- Так и зовется?- Оффициальное название: "Колония для такЫх, шо нэ володиють дэржавною мовою".- А есть такие, кто "овладел"?Номер 337 сплюнул.- Предатели всегда найдутся, - пояснилон.
См.также
Внешние ссылки
