История из жизни:98826
Столица Эстонской Республики город Таллин. Пляжный комплекс Пирита -символ непрестанной борьбы свободолюбивого эстонского духа с непобедимымсоветским присутствием. Советская власть построила на лучшем месте пляжаиздевательски-тяжелый двухэтажный бетонный сарай с угрожающе выдвинутымв сторону непокорной Финляндии зубом. В зубе находился зал ресторана, ав сарае – кухня и прочие службы.Конечно, избавившись от Советской власти, власть эстонская могла быстереть и ее архитектурное воплощение, но хуторяне торопиться не стали.Во-первых, строили советские хоть и неказисто, но прочно, а во-вторых,зуб – это зуб (хотя про фэн-шуй тогда и не слышали), и плохо тому, укого этого зуба не окажется в нужную минуту. Несколько лет зданиепереходило из рук в руки, был там и ночной клуб, и бар, и еще что-то, апотом пришли хозяйственные мужички, перестроили сарай в миллионныеквартирки, а зуб (сохранив, впрочем, его боевую составляющую) сейчасперетачивают в офисы. Не получилось, так сказать, соседа съесть – мы егооприходуем. Так на прочном советском фундаменте выросла новая эстонскаяэкономика, прикрыв тяжеловесную прямолинейность легкими конструкциями изстекла и стали.С людьми оказалось сложнее. Великодержавная основа упрямо не хочетскрываться дымке языковой завесы. Жесткие ребра легко рвут мелованнуюбумагу проектов, а дух империи никак не помещается на заднем дворехутора. Не получается. Блин.К чему это я? А, так, очередная картинка из жизни навеяла. Еду это я навелосипеде мимо вышеупомянутого пляжного комплекса в Пирита и вижу такуюкартинку: дорожка перекрыта. Стоят человек 7 парней лет по 14-15, всеони по летнему времени одеты легко – в шортах да майках, и выделяютсятолько двое. Один - в светлых брюках со стрелками и легкой ярко-зеленойрубашке навыпуск, а второй – на мотороллере. У нас на мотороллере можнобез прав ездить, вот и ездят все подряд – по тротуарам, велосипедным ииным дорожкам. Этот тип (я говорю в мужском роде, но это –предположительно, потому что лица его я не видел, а все остальныеучастники встречи – парни) сидит на своем мотороллере в длинных шортах,из которых торчат тощие лодыжки, в красной футболке и круглом шлеме.Шлем замечательный: блестящий и одинаково черный со всех сторон, испереди, и сзади. Забрало от затылка не отличить, как у Вицина в папахе.Так вот, стоят они и молчат. Постояли, помолчали, потом парень в брюкахдружески хлопает по шлему и говорит: "Ну, пошли, люлей получишь". (Янемного смягчил, но смысл ясен.) Из-под шлема раздался негромкийпротестующий возглас, но какой-то не слишком уверенный. Зато оченьоживился стоявший рядом длинный эстонец – он замахал руками, стал топатьногой и горячо объяснять по-своему, куда нужно идти всем русским стакими предложениями. Причем человек он был, судя по всему, грамотный,потому что не стал ограничиваться банальными матюками, а перевел сразубеседу на политический уровень, поминая оккупантов и чемодан с вокзалом.Суть выступления сводилась, впрочем, к стандартному "понаехали тут".Парень в брюках (интересно, что остальные присутствующие в разговореучастия не принимали вообще, так что я даже не знаю количественногорасклада сил) выслушал тираду, не перебивая, а потом снова хлопнулладошкой по шлему (из-под шлема раздался протестующий звук) и предложил:"Ну, чего ты, пошли, люлей получишь". Длинный эстонец замахал руками.Я обогнул группу и грустно поехал дальше. Было понятно, что европейскиемиллионы потрачены на интеграцию зря. Не получается у нас. Где жеошибка?
См.также
Внешние ссылки
