Русская Википедия:Библейский аллегоризм

Материал из Онлайн справочника
Перейти к навигацииПерейти к поиску

Библейский аллегоризм — представление о тексте Библии, предполагающее понимание других уровней смысла, кроме буквального.

Библейский аллегоризм в христианстве

Немногочисленные примеры аллегорического и типологического толкования представлены в Новом Завете, но в дальнейшем это направление развивается автором Послания Варнавы и в особенности Оригеном.

Аллегорическое толкование Священного предания и Священного писания — основной метод Александрийской богословской школы.

В Средние века типология становится основным видом аллегорического толкования в христианском мире, развившись на основе соответствий между Ветхим и Новым Заветом и веры в то, что события, описанные в Еврейских Писаниях (Ветхом Завете), служили прообразом событий из жизни Христа, описанных в Новом Завете. Но были и другие виды средневековых аллегорий.

Библейский аллегоризм в иудаизме

Аллегория в разных формах использовалась еврейскими комментаторами для понимания Танаха, как в дополнение к исследованию простого смысла, так и вместо него. Данная статья — о «чистых аллегористах Торы», то есть комментаторах, полностью отошедших от буквального понимания Торы хотя бы в некоторых местах[1].

Об приёмах и уровнях толкования в каббале см. Пардес.

Античный период

Первым систематическим аллегористом среди еврейских учёных считается Филон Александрийский. В греческой культуре к тому времени аллегория была уже широко развита как в толковании мифов, так и в художественных произведениях. Филон применяет аллегорические толкования Торы, которую он читал в греческом переводе, в своих сочинениях.

Примерно в то же время палестинские и вавилонские Мудрецы Талмуда выдвигают чисто аллегорическое толкование некоторых книг Писания, как «Песнь Песней» (см. ниже), а также дают фактически аллегорические толкования отдельных стихов Торы, несмотря на общий лозунг: «Писание не выходит из простого смысла»[2]. Так, знаменитое «глаз за глаз» (Шаблон:Библия), трактуется как денежная компенсация[3].

Раннее средневековье

Саадия Гаон

Одно из толкований Талмуда на место из пророка Иезекииля о воскрешении из мертвых[4] — аллегорическое[5]. Поэтому Саадия Гаон, готовя читателя к цитатам о воскрешении из мертвых, которые надо понимать буквально, дает критерий, когда может быть применена аллегория: когда простое толкование текста противоречит реальности, или здравому смыслу, или другому тексту, или традиции[6].

Шломо Ибн Габироль

В христианской литературе имела место полемика по поводу книги «Источник жизни», которая была переведена с арабского на латинский. В переводе автор значился как Авицеброн и считался или христианином или мусульманином. На него ссылался, например, Фома Аквинский. Только в XIX веке выяснилось, что книга принадлежит еврейскому поэту XI века Шломо Ибн Габиролю. Там, где автор толкует повествовательную часть пророчества Моисея, он прибегает к аллегорическому толкованию в духе Александрийской школы. Согласно его толкованию, Адам, Ева и змей суть три вида душ, река из Эдема есть первоматерия и т. п. Поскольку книга не считалась еврейской, она не оказала большого влияния на еврейскую мысль, хотя сам автор является в иудаизме фигурой весьма значительной.[7] Взгляды Ибн Габироля частично пересказывает в своем комментарии к Торе Ибн Эзра: «Я открою тебе намеком тайну сада, рек и одежд, и тайну эту я не нашел ни у кого из великих, кроме Шломо Ибн Габироля, блаженной памяти, который знал великую мудрость о тайнах души… Адам — это мудрость, так как он имел мудрость давать животным названия, Хава — дух жизни…»[8] .

Маймонид

В своем главном философском сочинении «Путеводитель растерянных» («Морэ невухим») Рамбам (Маймонид) разрабатывает возможность сочетания науки и еврейской религии. Поскольку под наукой тогда понималась система Аристотеля, одной из проблем была необходимость совмещения вечности Вселенной по Аристотелю и описанием Сотворения мира в Торе. Так, в своих философских рассуждениях Маймонид избегает использовать Сотворение Мира как постулат или доказанный факт. Впрочем, Рамбам отмечает, что и вечность мира пока не доказана[9], и возможно не будет доказана никогда. Поэтому он предлагает две возможности: вечность мира остается недоказанной и рассказ о Сотворении в Торе понимается более или менее буквально, или вечность будет доказана, и тогда рассказ о Сотворении мира надо понимать аллегорически[10]. Впрочем, по Рамбаму буквалистское прочтение Торы в любом случае невозможно из-за использования антропоморфных выражений, поэтому перед разбором первых глав Торы, он заявляет, что их нельзя понять по простому смыслу[11]. На случай, если мир окажется вечным, Рамбам систематически разрабатывает свой комментарий. Рассказ о Сотворении (Маасе Берешит) оказывается описанием физических законов нашего мира, рассказ об Адаме и Хаве понимается как устройство человека: Адам — разум, Хава — тело, Змей — сила фантазии, соблазняющая разум через тело[12], блеск меча херувима — способность постигать истину лишь на мгновение[13] и т. п. Для подкрепления привлекается и традиционный мидраш, где Змей овладел Хавой и наложил на неё нечистоту, которая отошла от них лишь во время стояния у горы Синай. Это по Рамбаму, означает, что из-за Змея, которым управлял падший ангел Самаэль, у людей возникли ошибочные представления, которые исчезли на Синае.[12]

Существенно, что Рамбам прибегает к аллегорическому толкованию Торы не произвольно, а там, где видит логическую необходимость, что говорил и Саадия Гаон.

После Маймонида

Полемика, РАШБА, Меири

Аллегорические толкования после Рамбама стали весьма распространены и радикальны, что привело к сопротивлению в консервативных кругах, тем более, что книги Рамбама и в других вопросах породили несколько волн острой полемики с взаимными экскоммуникациями, сожжением книг и т. п.

Особенно выделявшийся борьбой за чистоту основ веры Шаблон:Не переведено 3[14] убедил р. Шломо бен Адрета (РАШБА) ограничить изучение философии и использование аллегории. В известном письме 1305 года РАШБА возмущается распространением аллегорических интерпретаций в Испании и южной Франции:

Ибо они говорят, что Авраам и Сарра олицетворяют материю и форму и что двенадцать колен Израилевых суть двенадцать созвездий. Слыхал ли хоть один народ такую порочную вещь с тех пор как мир был разделён на страны? Эти богохульники даже утверждают, что священные Урим и Туммим суть инструмент, известный как астролябия, который люди изготовляют для себя…Шаблон:Sfn[15]

Меры РАШБА вызвали протесты, контрмеры и почти привела к расколу среди евреев. Интересно, что одновременно с осуждением аллегористов — последователей Маймонида, РАШБА выступил в защиту книг самого Маймонида.

Менахем Меири выступил в защиту философии, а аллегорию предложил ограничить местами, не имеющими исторического и галахического значенияШаблон:Sfn.

РаЛБаГ (Герсонид)

РаЛБаГ целиком переписывает аллегорию Рамбама на грехопадение, но аккуратно прикрывает радикальность толкования постоянным употреблением слова «намек»; другого толкования он не приводит вовсе[16]. Тем не менее, Ралбаг в значительно большей степени, чем Маймонид, придерживается взгляда, что истории Танаха следует понимать как реальные события. Так, он понимает явления ангелов к Аврааму буквально, а не как сновидения. Только в тех случаях, когда прямой смысл философски невозможен, Ралбаг прибегает к аллегории. Например, невозможно представить, чтобы Бог сотворил коварного змея, поэтому змей толкуется аллегорически, хотя сам райский сад и Ева означают всё-таки реальные объектыШаблон:Sfn.

Шмуэль Ибн Тиббон

Представитель семьи переводчиков, Шмуэль Ибн Тиббон считается родоначальником аллегористов Прованса (книга «Икавву амаим»)[17], его родственник р. Яаков бен Абба Мари Антоли (Анатолио) написал книгу проповедей «Малмад а-талмидим» (Управляющий жезл учеников)[18], где дал чисто аллегорическое толкование истории о Ноахе и потопе[19].

Абрабанель

Дон Ицхак Абрабанель пользовался аллегорией редко. Так, рассказ об Адаме и Хаве он понимает как реальное событие, а Райский Сад как реальное место. Но речь змея к Хаве всё-таки произошла, по его мнению, в видении Хавы в духе МаймонидаШаблон:Sfn.

Другие авторы

Менее известные авторы: рабби Леви бен Авраам бен Хаим[20], аллегоризировавший войну пяти царей с четырьмя в Быт. 14 как борьбу пяти чувств с четырьмя стихиями в книге «Левиат Хен», р. Йом-Тов Ибн Билла, р. Ниссим Бен Моше из Марселя, Шмуэль Зарза из Валенсии.[21]

Современность

Время от времени еще вспыхивают споры, насколькo буквальным должен быть подход к Торе. Характерным примером может служить книга проф. Натана Авиезера «В Начале»[22]. Автор, практически без ссылок на источники, объявляет шесть дней Творения длительными периодами, что не встретило особенных протестов. Р. М. М. Шнеерсон, с другой стороны, всегда настаивал, что Дни — это буквально периоды по 24 часа[23].

Аллегория в применении к другим книгам Танаха

Наиболее известно чисто аллегорическое толкование «Песни Песней», как рассказ о любви Всевышнего и народа Израиля, танаем рабби Акивой уже в Талмуде[24][25]. Аллегория широко применялась к Притчам, Экклезиасту, Иову, Эсфирь[26] и пророкам.

См. также

Литература

Источники

Ссылки

Шаблон:Примечания Шаблон:ВС

  1. Шаблон:ВТ-ЕЭБЕ
  2. Вавилонский Талмуд, Шабат 63А. Там же рав Кахана выражает удивление по поводу этого принципа.
  3. Вавилонский Талмуд, Бава Кама 74Б
  4. Иез. гл. 37
  5. Санг. 92Б Шаблон:Wayback: Сказал Рабби Иеуда: «на самом деле, это была притча»
  6. «Эмунот ве-Деот», гл. 7
  7. Шаблон:Cite web
  8. Альтернативный комментарий Ибн Эзры к Быт. 3:21
  9. «Путеводитель растерянных» 2:15, 1:71
  10. «Путеводитель растерянных» 2:25
  11. «Путеводитель растерянных» 2:29
  12. 12,0 12,1 «Путеводитель растерянных» 2:30
  13. Путеводитель. Предисловие. См. там же комм. Моше Нарбони и Абраванеля
  14. Encyclopedia Britannica называет его «зелотом», «Еврейская Энциклопедия» — фанатиком
  15. Респонсы РАШБА 1:416, см. также 1:415, Шаблон:Lang-he за 1:416, и «Минхат Кнаот» Астрюка.
  16. Шаблон:Cite web
  17. Шаблон:Cite web
  18. Шаблон:Cite web
  19. Шаблон:Cite web
  20. Шаблон:Cite web
  21. Шаблон:Cite web
  22. Шаблон:Cite web
  23. Шаблон:Cite web
  24. Мишна Ядаим 3:5
  25. Шаблон:Cite web
  26. Рама в комментарии «Мехир Яйн» вводит знакомый мотив: ссора царя с женой есть аллегория борьбы формы и материи.