Русская Википедия:Кузин, Борис Сергеевич

Материал из Онлайн справочника
Перейти к навигацииПерейти к поиску

Шаблон:ФИО Шаблон:Учёный Бори́с Сергéевич Кýзин (1903—1973) — советский учёный, биолог-теоретик, ламаркист; переводчик, мемуарист, близкий друг Осипа Мандельштама.

Биография

Детство и юность. Обретение профессии

В семье Кузиных было шестеро детей. Отец, Сергей Григорьевич Кузин, происходил из семьи иконописцев, по бедности не получил образования, работал бухгалтером. Человек оригинальный и талантливый, он был энтомологом-любителем, отличался способностями к языкам и музыке. Музыка постоянно звучала в доме — мать, Ольга Бернардовна, прекрасно играла на фортепиано. Любовь к природе, музыке, литературе, языкам передалась и детям, в особенности Борису.

В 1910 году, после смерти сестры Бориса, семья перебралась на постоянное жительство на станцию Удельная (30 верст от Москвы по Казанской дороге), где прошли его детство и ранняя юность. В 1913 году Кузин поступил в Малаховскую гимназию, где овладел тремя основными европейскими языками. После революции, когда изучение латыни в школе отменили, не захотел прервать занятия и ходил на дом к бывшему директору, страстному латинисту, чтобы читать в подлиннике Горация.

В 1920 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, (которое окончил в 1924 году по специальности «зоология описательная»); учась, занимался научными исследованиями, работал в качестве младшего научного сотрудника. Входил в круг учеников Е. С. Смирнова[1]. В конце 1920-х, период «советизации» и «диалектизации» биологии, участвовал в диспутах в Комакадемии, отстаивая позиции Шаблон:Comment (совместно с Ю. М. Вермелем, М. В. Волоцким, Ф. Ф. Дучинским, Б. М. Завадовским, М. С. Навашиным, Е. С. Смирновым, А. К. Тимирязевым)[2][3]. С 1925-го по 1935 год работал в должности старшего научного сотрудника в Зоологическом музее (с 1932-го — заведующий сектором энтомологии) и Институте зоологии при МГУ, занимался энтомологией, систематикой жуков и клещей и гидробиологией[4].

Дружба с Мандельштамами. Аресты и заключение

Осип Мандельштам

К немецкой речи (Отрывок)

Б. С. Кузину
Когда я спал без облика и склада,
Я дружбой был, как выстрелом, разбужен.
Бог Нахтигаль, дай мне судьбу Пилада
Иль вырви мне язык — он мне не нужен.

Бог Нахтигаль, меня ещё вербуют
Для новых чум, для семилетних боен.
Звук сузился, слова шипят, бунтуют,
Но ты живёшь, и я с тобой спокоен.

8—12 августа 1932

«…Б. С. Кузин был немцем по матери и внешним своим обликом напоминал один из главных персонажей дюреровской картины „Праздник розенкрейцеров“. Ему были свойственны: светлая гармония, доброта, широта интересов, жизнерадостность, верность и талант дружбы»[5].

Летом 1930 года, участвуя в экспедиции в Армению для наблюдений за выходом кошенили, в Эривани Кузин познакомился с О. Э. и Н. Я. Мандельштамами, между ними завязалась тесная дружба[6]. Встреча описана Мандельштамом в «Путешествии в Армению»[7]. Н. Я. Мандельштам считала, что эта встреча оказалась «судьбой для всех троих. Без неё — Ося часто говорил, — может, и стихов бы не было»[8]. Кузину посвящено мандельштамовское стихотворение «К немецкой речи»Шаблон:Sfn[9]. Мандельштам писал о Кузине: «Личностью его пропитана и моя новенькая проза, и весь последний период моей работы. Ему и только ему я обязан тем, что внёс в литературу период т. н. „зрелого Мандельштама“»[10]. В Москве они виделись почти ежедневно, Мандельштам часто приходил к Кузину в Зоологический музейШаблон:Sfn[11].

В главе «Москва» «Путешествия в Армению» Мандельштам писал: Шаблон:Quote В 1930 году Кузин был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации, но вскоре освобождён. Н. Я. Мандельштам указывает, что арест произошёл «в связи с делами биологов. Попался он в первый раз из-за каких-то своих шуточных стихов…»[12]. «„Не носите эту шляпу, — говорил О. М<андельштам> Борису Кузину, — нельзя выделяться — это плохо кончится“. И это действительно плохо кончилось, — вспоминала Н. Я. Мандельштам. — …Шляпа — шутка, а голова под шляпой действительно предопределяла судьбу»Шаблон:Sfn — его «непрерывно таскали, потому что он отказался стукачить»[13]. В 1933-м последовал второй арест, Кузин месяц провел в ГПУ. Ходатайствуя о его освобождении, Мандельштам писал М. С. Шагинян: «У меня отняли моего собеседника, мое второе „я“, человека, которого я мог и имел время убеждать, что в революции есть и <энтелехия>, и виталистическое буйство, и роскошь живой природы. Я переставил шахматы с литературного поля на биологическое, чтобы игра шла честнее. Он меня по-настоящему будоражил, революционизировал, я с ним учился понимать, какую уйму живой природы, воскресшей материи поглотили все великие воинствующие системы науки, поэзии, музыки. Мы раздирали идеалистические системы на тончайшие материальные волоконца и вместе смеялись над наивными, грубо-идеалистическими пузырями вульгарного материализма»[14].

Кузин был в числе тех, кому Мандельштам прочёл написанное в ноябре 1933-го стихотворение о Сталине и тем самым оказался причастен к «преступной деятельности» против вождя народов[15]Шаблон:Sfn. В 1934 году Мандельштам отправлен в ссылку, а Кузин вновь арестован в начале 1935-го. 20 июня Особым совещанием при НКВД СССР осуждён по 58-й статье на 3 года лишения свободы, заключение отбывал в казахстанском лагере. С 1938 по 1953 год находился в ссылке в Казахстане.

В лагере Кузин познакомился и подружился со священником Павлом Груздевым[16].

После освобождения. Последние годы

После освобождения устроился на опытную сельскохозяйственную станцию Шортанды (Северный Казахстан). В 1944 году переехал в Алма-Ату, до сентября 1953-го работал на Республиканской станции защиты растений Казахского филиала ВАСХНИЛ (заместитель директора по научной части).

В 1944 году получил степень кандидата сельскохозяйственных наук (тема диссертации — «Акмолинская зерновая совка и борьба с ней»), а в 1951-м — степень доктора биологических наук (диссертация по теме: «Жуки-нарывники Казахстана»[17]).

Последние 20 лет (1953—1973) Кузин прожил в посёлке Борок Ярославской области, сначала руководил научной жизнью Биологической станции, затем был заместителем директора по научной части в Институте биологии внутренних вод АН СССР, организованном и возглавляемом исследователем Арктики И. Д. ПапанинымШаблон:Sfn.

В 1960-х годах произошла встреча и возобновилась дружба Б. С. Кузина со священником Павлом Груздевым, назначенным в приход села Верхне-НикульскоеШаблон:Sfn.

Последние годы жизни Кузин тяжело болел (здоровье было подорвано лагерем), но работал, пока доставало сил. Уйдя в 1970-м году на пенсию, не покинул любимый им Борок, ещё три года оставаясь в институте консультантомШаблон:Sfn. Умение радоваться жизни и чувство юмора не изменяли ему до последних дней. Незадолго до смерти он так сформулировал своё кредо:Шаблон:Quote Отпевал его архимандрит Павел (Груздев), с которым они были очень близки. После отпевания на вопрос: «Нет ведь таких людей больше?» — отец Павел ответил: «Да, и выкроечки у Господа Бога не осталось»[18]. Похоронен Б. С. Кузин на кладбище при церкви села Верхне-Никульское на берегу реки Ильди.

Работа и творчество

Шаблон:Врезка Наука, литература, искусство, музыка составляли единое целое в кузинской картине мира. Энтомолог, систематик-теоретик, биолог с широким кругом научных интересов, Б. С. Кузин был приверженцем типологического мировоззрения, выдвинул ряд концепций в области теории эволюции, общих проблем систематики, изменчивости[19]. «Мне кажется, — писал учёный, — что центральное понятие систематики — тип — подобно понятию стиля в искусстве. Там стиль так же проявляется в ряде произведений определённой эпохи или определённого мастера, как тип проявляется во всякой естественной группе организмов. Стиль, как и тип, очень явственно ощущается, но столь же трудно поддаётся сколько-нибудь точному словесному описанию или наглядному изображению»[20].

Характеризуя научную работу сотрудников Зоомузея в 1932—1954 годах, К. Г. Михайлов отмечает, что «как и в прежние годы, систематика животных сводилась к описанию новых видов и подвидов, в крайнем случае, родов. Практически никто не пытался изучать систематику высших таксонов, тем более принципы систематики в целом. Единственное исключение — Б. С. Кузин, оказавшийся „чужеродным телом“ в советской действительности 1930-х годов. Публикации его работ по теории систематики появились позже — одна статья в 1962 г. и отрывок из монографии в 1987 г. Главные же работы Б. С. Кузина ещё ждут своей публикации»[21].

В Зоологическом музее МГУ хранятся богатые энтомологические сборы Б. С. Кузина по Европейской части России и Средней Азии[22].

Основная масса прозаических вещей (сам Кузин называл их «разговорами») была написана в 1960—1970-е годы. Чаще всего это написанные в свободной форме, с органическим вплетением автобиографических элементов, небольшие, но ёмкие по мысли лирико-философские эссе, посвящённые размышлениям об искусстве, различных сторонах человеческой природы и общественной жизни, пронизанные раздумьями о проблемах общечеловеческого характера и чувством юмора.

Сохранились также обширное эпистолярное наследие Кузина (своего рода продолжением которого являются его прозаические «разговоры»), прозаические и стихотворные переводы. Зная около десятка европейских языков, на протяжении жизни Кузин изучал всё новые (в 1940-е с увлечением занимался древнегреческим). Главной его целью была возможность читать шедевры мировой литературы в подлиннике.

Сохранившееся поэтическое наследие Кузина включает около 100 лирических и множество шуточных стихотворений — самое раннее датировано 1935 годом, последнее написано за несколько дней до смерти — 20 апреля 1973-го.

13—15 мая 2003 года в посёлке Борок Ярославской области в Институте биологии внутренних вод РАН, где Б. С. Кузин проработал многие годы, состоялись чтения, посвящённые 100-летию со дня рождения учёного[23].

Архив

В конце 1970-х годов основная часть архива Б. С. Кузина была передана его вдовой, архитектором Ариадной Валериановной Апостоловой (1904—1984), в отдел рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге (ф. 1252), долгое время архив был закрыт. Часть архива сохранил друг семьи Кузиных, один из первых публикаторов его работ, историк М. А. Давыдов (1939—2013)[24], позднее также передавший рукописи в РНБ[25]. Часть писем находится в мемориальном музее-квартире Л. Н. Гумилёва, учёные переписывались в 1966—1967 годах — для Гумилёва была важна оценка Кузиным его работ[26][27]. Сохранившееся письмо к Н. Я. Мандельштам находится в архиве О. Э. Мандельштама (отдел рукописей и редких книг Файерстоунской библиотеки) Принстонского университета (Нью-Джерси, США). Часть научных трудов по биологии, воспоминаний, рассказов, эссе, стихотворений и фотографий находится в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской академии наук (ф. 1077. № 707)[28].

Семья

  • Отец — Сергей Григорьевич Кузин (?—1920)[29]
  • Мать — Ольга Бернардовна Кузина, урождённая ? (1885?—1935)[29]
    • Сестра — Екатерина Сергеевна Кузина (1901—1909), в детстве умерла от дизентерии[29].
    • Сестра — Галина Сергеевна Кузина (1905—1993), филолог, музейный работник[29]
    • Сестра — Ольга Сергеевна Кузина (1908—1981), биолог[29], сотрудница реферативного журнала, в 1955 году пописала "Письмо трёхсот"[30] замужем за художником-анималистом Георгием Евлампиевичем Никольским[31].
    • Брат — Сергей Сергеевич Кузин (1909—1934?), умер от туберкулёза[29].
  • Жена — Ариадна Валериановна Апостолова (1904—1984), архитектор[29].

Критика

Человек разнообразных способностей, талантливый зоолог-систематик, он, будучи гётевским типом учёного, счастливо сочетал в себе мыслителя и художника.

Его научные исследования полны образов и аналогий из мира искусства и литературы. Это не только заимствования и цитаты, а художественное восприятие, вплетённое в ткань научного мышления.

Михаил Давыдов[32]

…Он [Б. С. Кузин] — автор великолепных прозаических произведений, в которых выступает как человек оригинально мыслящий, обладающий безукоризненным слогом и незаурядным чувством юмора. Ему принадлежит большое количество стихотворений, в которых сквозь явственное влияние Мандельштама проступает самобытный поэтический голос. <…>

Кузин не был профессиональным писателем. Однако литературные занятия были для него не привеском к научной деятельности, а выражением насущной потребности реализовать творческое, художническое начало, которым он был одарён в той же мере, как и талантом учёного-теоретика.

Елена Пережогина[33]

Библиография

Примечания

Шаблон:Примечания

Литература

Ссылки

Шаблон:Викиливр

Шаблон:ВС

Шаблон:Спам-ссылки

Партнерские ресурсы
Криптовалюты
Магазины
Хостинг
Разное

  1. ↑ Шаблон:Книга
  2. ↑ Шаблон:Статья
  3. ↑ Шаблон:Книга
  4. ↑ См.: Шаблон:Статья
  5. ↑ Шаблон:Статья
  6. ↑ См.: Шаблон:Статья
  7. ↑ Шаблон:Статья
  8. ↑ Письмо Н. Я. Мандельштам к Б. С. Кузину, 10 декабря [1940], цит. по: Шаблон:Книга
  9. ↑ Шаблон:Статья.
  10. ↑ Письмо к М. С. Шагинян от 5 апреля 1933, цит. по: Шаблон:Статья О влиянии дружбы с Кузиным на творчество Мандельштама см. также: Шаблон:Статья
  11. ↑ Шаблон:Статья
  12. ↑ Шаблон:Книга
  13. ↑ Шаблон:Книга См. также: Шаблон:Книга
  14. ↑ Письмо к М. С. Шагинян от 5 апреля 1933, цит. по: Шаблон:Книга
  15. ↑ Шаблон:Статья
  16. ↑ Шаблон:Публикация
  17. ↑ Шаблон:Книга
  18. ↑ Шаблон:Статья
  19. ↑ Список опубликованных при жизни научных трудов Б. С. Кузина см.: Шаблон:Книга
  20. ↑ Цит. по: Шаблон:Статья
  21. ↑ Шаблон:Cite web
  22. ↑ Шаблон:Cite web
  23. ↑ Шаблон:Cite web
  24. ↑ Шаблон:Статья
  25. ↑ О судьбе архива Б. С. Кузина см. в подготовленной на его материалах книге: От составителей // Шаблон:Книга
  26. ↑ Шаблон:Статья
  27. ↑ Шаблон:Книга
  28. ↑ Реестр описей дел, документов Санкт-Петербургского филиала Учреждения Российской академии наук Архива РАН Шаблон:Wayback.
  29. ↑ 29,0 29,1 29,2 29,3 29,4 29,5 29,6 Ошибка цитирования Неверный тег <ref>; для сносок KuzMand не указан текст
  30. ↑ Шаблон:Cite web
  31. ↑ Шаблон:Cite web
  32. ↑ Шаблон:Статья
  33. ↑ [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&000/Src/0010/31c53274 Пережогина, Е. А. Кузин Борис Сергеевич]
  34. ↑ Шаблон:Статья
Источник — http://wikihandbk.com/ruwiki/index.php?title=Русская_Википедия:Кузин,_Борис_Сергеевич&oldid=10214963