Восстание, в котором приняло участие около 10 тысяч человекШаблон:Sfn, было вызвано неприятием со стороны зажиточных крестьян Ливенского уезда политики военного коммунизма и продразвёрстки, проводимой большевиками, а со стороны интеллигенции и аристократии — полного перехода власти в уезде в руки большевиков. Кульминацией крестьянского выступления стал захват повстанцами города Ливны, который, однако, удерживался ими в течение неполных двух дней. Восстание было подавлено при помощи подкрепления, присланного из ОрлаШаблон:Sfn.
В советской историографии Ливенское восстание было принято характеризовать как «кулацкое», «контрреволюционное», «эсеровское» и даже «белогвардейское», несмотря на то, что основную массу мятежников составляли крестьяне-середняки, в том числе, бывшие фронтовики, и часть крестьянской бедноты, а все офицеры, задействованные в вооружённом выступлении, всего лишь происходили из Ливенского уезда, а к Белому движению никакого отношения не имели[1].
На сегодняшний день единственной творческой областью, в которой присутствуют произведения, посвящённые Ливенскому восстанию, является литература. Первым, кто решил написать художественное произведение, посвящённое событиям 1918 года, стал Савелий Леонов, уроженец ливенской деревни. Он начал работать над рукописью будущего романа ещё в 1930-х годах, когда многие эпизоды и действующие лица мятежа ещё сохранялись в памяти участников и очевидцев тех событий. Это произведение, которое получило название «Молодость», было опубликовано в 1948 году издательством «Молодая гвардия». Имён реальных участников восстания автор в тексте не упоминал, но многие из них, по его собственному признанию, стали прототипами для персонажей романа. О Ливенском мятеже часто писали и краеведы. Так, из ливенских краеведов, кроме Олега Якубсона, Сергей Волков описал ход восстания и реакцию центральной власти в своей книге «Ливны»[2]Шаблон:Rp (1959), а Геннадий Рыжкин — сумел воспроизвести хронологию событий и рассмотрел их с позиций нынешнего времени в произведении «Поколение» (1991). Орловский краевед Василий Катанов рассказал о нём в очерках «Орловские были» (1993)[1].
