Русская Википедия:Новый трайбализм
Новый трайбали́зм, трибали́зм, трайбализа́ция (Шаблон:Lang-en, от Шаблон:Lang-lat «племя») — концептуальная теория, разработанная феминисткой Шаблон:Iw, нацеленная на преодоление системы заранее установленных Шаблон:Iw, которые поддерживаются культурной гегемонией для укрепления и сохранения своей власти и авторитета[1].
История концепции
Термин изначально был предложен и переосмыслен Шаблон:Iw, который в своей критике обвинял Анзальдуа в наивной романтизации идей возвращения к коренным народам и даже назвал её «профессиональный ацтек». Рифф подчёркивал важность классовых аспектов перед расовыми[1].
Позже Анзальдуа доработала концепцию и развивает альтернативный подход, основанный на создании обширной социальной идентичности, побуждая маргинальные и малочисленные сообщества объединиться и сотрудничать в поиске общих целей. Это предполагает пересмотр границ и разделений, существующих в обществе, и акцент на солидарности и сотрудничестве[1].
Новый трайбализм представляет собой концепцию, которая отличается от традиционных ассимиляции и сепаратизма. Вместо того чтобы вписываться в существующие категории, он строит идентичность на базе связей родства, с целью создания союзов для противостояния угнетению. Анзальдуа предложила эту теорию в ответ на критику, считавшую её концепцию о метисах ограниченным национализмом или эссенциализмом. Вместо этого Анзальдуа призывает пересмотреть существующие категории, чтобы сформировать новый язык, способный постоянно преобразовываться[2].
Учёные признают, что теория может показаться сложной и вызвать недоумение, однако также подчёркивают, что это не должно стать поводом для отказа от данного пути[3][4]. Главной целью работы является вызов устоявшимся представлениям, и, несмотря на личную позицию автора, теория разрабатывалась с учётом не только опыта чикано и латиноамериканцев, но и для широкого контекста и аудитории[3].
Категории идентичности
Анзальдуа предполагает, что концепция нового трайбализма воплощает в себе дальновидный взгляд, предполагающий признание и принятие[5]:
Существующий язык формировался на основе понятий, которые в настоящее время приобрели устаревший характер. В реальных условиях требуется разработка современного языка, способного более точно отразить новые ситуации и реалии. Прежние же чёткие категории, принятое деление на группы и понятия, больше не могут адекватно охватить сложные многоаспектные явления, они ограничивают мышление и мешают нам адаптироваться к быстро меняющемуся миру. Поэтому важно рассматривать возможность пересмотра этих категорий и создания новых, более гибких и адаптивных понятий[5].
Однако следует помнить, что любые новые категории, которые мы могли бы предложить, в конечном счете также могут оказаться временными и ограниченными в своей применимости. С течением времени, по мере нашего познания мира и его сложных аспектов, новые аспекты и нюансы могут прийти в противоречие с предложенными понятиями, делая их неэффективными. Это естественное развитие мышления и разума[5].
Каждый индивид может разрабатывать свои собственные концепции и понятия, основываясь на своем опыте, познании и точке зрения. Важно осознавать, что идентичность, раса, пол и сексуальная ориентация могут рассматриваться как динамичные и эволюционирующие черты. Они не являются статичными и неизменными, а скорее находятся в постоянном процессе изменения и пересмотра в свете новых знаний и понимания[5].
Хотя данная теория может быть интерпретирована как критика политики идентичности[6], Анзальдуа уделяла особое внимание значимости выявления конкретных факторов подавления. Учёная Мередит Миллер описывает понятие нового трайбализма как теорию, способствующую «способности индивидов идентифицировать свои формы угнетения в рамках групп, минуя ограничительные рамки данных категорий, и предостерегающую от способствования интересам капиталистических структур, направленных на формирование национальных идентичностей»[7]. Анзальдуа беспокоило распространение «двойственного мышления как в индивидуальном, так и в коллективном сознании», что, по её убеждению, лежит в основе насилия в отношении женщин, людей и окружающей среды[8].
Анзальдуа выдвинула концепцию нового трайбализма, которая вступила в противоречие с устоявшимся бинарным мышлением, ориентированным на деление на «мы» и «они». В исследовании Цинтии М. Сааведра и Эллен Д. Наймарк данная концепция нового трайбализма представлена как способ осмысления того, как «мы», «вы» и «они» могут существовать взаимосвязанно, составляя взаимозависимое целое для общего процветания. Суть этой концепции заключается в возможности видеть друг друга внутри нас самих. Авторы указывают, что данная теория избегает утверждений о сущности «мы», «они» или «нас», а вместо этого постоянно ставит под сомнение наши собственные представления о себе, предлагая критический взгляд на других людей как способ переосмысления собственной идентичности[3].
Наведение мостов
Новый трайбализм сравнивают с идеей наведения мостов между людьми, «которые ощущают и переживают исторические и современные последствия западной гегемонистской политики, юридических дискурсов и экономического бесправия»[3].
Концепция сравнивается с рассуждениями Шаблон:Iw о наведении мостов[3]:
Метафора моста олицетворяет процесс установления связей между различными сущностями, независимо от границ и расстояний. Весь путь является символом открытости и взаимодействия в межличностных и общественных отношениях и подразумевает снижение барьеров, разделяющих сферы жизни. Включает в себя внутренний мост, облегчающий общение внутри общества, и внешний мост, способствующий связям с внешним миром. Однако переход через мост подразумевает риск покинуть зону комфорта и попасть на незнакомую территорию, где уровень риска возрастает[3].
Разумно подходить к занятию серьёзно. Понимание грани между открытостью и осторожностью — ключевой аспект. В некоторых случаях «закрытие ворот» может быть необходимо для безопасности, как индивида, так и сообщества. В большинстве ситуаций эффективное сотрудничество требует готовности рисковать открытостью. Процесс включает в себя обмен идеями, личную близость, политический диалог и даже духовное сближение[3].
«Наведение мостов» — сложный и балансирующий акт, который сочетает связи и взаимопонимание с осознанием последствий и неопределённости[3].
Примечания
