В 1804 году Константин был принят в воспитанники Императорской академии художеств и с 1808 года специально изучал в ней архитектуру под руководством главного наставника А. Н. Воронихина[2]. В 1815 году окончил академический курс со званием художника 1-й степени и малой золотой медалью, присуждённой ему за проект здания Сената, и был оставлен при академии, чтобы впоследствии быть посланным за границу.
В Риме он занялся изучением памятников античного зодчества и сравнением первохристианских храмов с церквями новейших времён. Потом он сделал продолжительную экскурсию на юг Италии и в Сицилию, а по возвращении в Рим сочинил проект церкви в форме древней базилики, но приспособленной к православному богослужению, причём дал ей снаружи вид греческих храмов. Вслед за этим проектом, Тон скомпоновал, по задаче Римской академии, проект госпиталя.
В 1822 году Тон посетил Флоренцию, где представил свои работы местной академии и благодаря им был принят в её члены. Побывав потом в Генуе, Равенне, Болонье, Милане и Павии, он явился в Женеву, где составил проект загородного дома для бывшего придворного ювелира Дюваля, а затем отправился через Дижон в Париж и занялся там рисованием начисто своих неаполитанских и сицилийских этюдов.
Вернувшись в Рим, Тон сосредоточил свои труды на реставрации памятников античного зодчества. Среди них проекты возобновления храма Фортуны в Пренесте и, особенно, дворца Цезарей в Риме на Палатинском холме, доставили Тону репутацию учёного художника. Проект реставрации Дворца Цезарей в Риме на Палатинском холме принес Тону звание академика Римской археологической академии[3]. Этот проект обратил на него внимание императора Николая I, по повелению которого Тон, в 1828 году, был причислен к Кабинету Его Величества, с содержанием 3000 рублей в год.
Возвращение в Петербург
В том же году Тон вернулся в Санкт-Петербург, где он получил поручение обратить бывший конференц-зал Академии художеств в галерею для размещения гипсовых слепков, устроить новый конференц-зал и вообще переделать некоторые части здания. Вслед за тем Тон получил звание академика и должность профессора 2-й степени по части архитектуры (в 1830 году).
В том же году, прихожане церкви святой Екатерины, за Калинкиным мостом в Санкт-Петербурге, ввиду ветхости своего храма, задумали соорудить вместо него новый. В своём проекте, представленном на конкурс, Тон придал храму форму, напоминающую московские пятиглавые соборы. Проект очень понравился Государю, и Тону было повелено самому произвести его постройку.
Начало строительства Храма Христа Спасителя (1829—1836)
Ещё раньше, в 1829 году, академии был передан на рассмотрение вопрос о московскомхраме Христа Спасителя. Первоначально выбранная для него местность на Воробьёвых горах была признана, по разным причинам, неудобной, и сам проект, составленный А. Л. Витбергом, признан неосуществимым; предстояло разработать новый проект для его постройки в другом пункте Москвы. Эта задача была возложена на Тона с непременным условием, чтобы новый величественный храм имел старинный русский стиль. Императору очень понравился предложенный Тоном новый проект храма Христа Спасителя, возведение которого заняло всю дальнейшую жизнь последнего.
Одновременно с проектом московского храма, Тон составил в том же вкусе проект церкви новоявленного чудотворца Митрофана в Воронеже (1832) и, продолжая строить церковь святой Екатерины и отделывать античные галереи в академии, проектировал устройство гранитной набережной Невы напротив Академии, с пристанью, украшенной фигурами двух сфинксов, купленных в Александрии при посредстве А. Н. Муравьёва.
Тогда же он разработал проект монастыря на сто монахов, для получения звания профессора 2-й степени, и по Высочайшей воле — конкурсный проект иконостаса для Казанского собора, из серебра, отбитого донскими казаками у французов в Отечественную войну.
К началу 1836 года Тон, вместе с другими профессорами Академии, составил проект памятника Димитрию Донскому на Куликовом поле и приступил к постройке, по своему проекту, церкви Введения Богородицы в Семёновском полку, в котором наиболее полно и ярко выразился изобретённый Тоном тип храмов, долго считавшийся возрождением старинной русской церковной архитектуры с приведением её форм в лучшую гармонию и изящество. Одновременно с этим он составил проект церкви русского посольства в Таврисе, оборонительной казармы и собора в Свеаборге, дома дворянского собрания в Новгороде, главного фасада Лесного института в Санкт-Петербурге и сельской церкви в имении Сенявиных.
Около того же времени им изготовлены, по поручению правительства, типовые проекты церквей на 1000, 500 и 200 человек, для того, чтобы архитекторы во всей империи обязательно придерживались их форм и стиля.
Работы в 1837—1854 годах
В 1837 году Николай I задумал соорудить новый великолепный дворец в Московском Кремле, такой, чтобы в его пространстве заключалось «всё, что в памяти народной тесно связано с представлением обиталища Государя». Выполнение этой задачи было возложено на Тона, который и в этом случае старался соответствовать стилю старинных русских построек.
В 1838 году он издал альбом своих чертежей большого формата (17 листов), в который вошли планы, фасады и разрезы храма Спасителя, Тоновских церквей в Санкт-Петербурге, Саратове, Петергофе, Царском Селе, Новгороде (евангелической), колокольни Симонова монастыря, равно как и типовые проекты для городских каменных церквей. В 1844 году было выпущено дополнение к этому альбому, в котором помещены чертежи и деревянных церквей. Здесь особенно любопытны проект церкви в Ельце и рисунки иконостасов для Санкт-Петербургских церквей: Преображения на Аптекарском острове и Благовещения в лейб-гвардейском конном полку.
Между тем Тон продолжал заниматься и другими работами, порученными ему в Кремле, и, не ограничиваясь ими, разработал проекты надгробного памятника князю Пожарскому в Суздале, и церкви в Тифлисе. В 1853—1854 гг., по сооружении вчерне храма Спасителя, Тон составил проект его внутреннего убранства, в Николаевском Кремлёвском дворце построил главный вход и галерею, соединяющую это здание с Чудовым монастырём, исправил главный купол собора в Новоиерусалимском монастыре, грозивший разрушением, окончил переустройство церкви Двенадцати апостолов, Патриаршей ризницы и шатра над Палатой мироварения в Кремле, изготовил проект церкви при Тивдийской мраморной ломке, в Олонецкой губернии. Все эти работы проводились одновременно и, сверх того, заканчивалась постройка петербургской церкви святого Мирония.
Последние годы деятельности Тона, назначенного в 1854 году, после смерти А. И. Мельникова, ректором академии, были не менее плодотворны; им сделаны проекты постановки статуи Георгия Победоносца в зале имени этого святого в Большом Кремлёвском дворце, ворот с решёткой для Николаевской богадельни в селе Измайлово, нескольких церквей в казённых горных заводах Сибири и иконостасов, в том числе главного иконостаса для храма Спасителя и, наконец, конструкция металлического шпиля соборной колокольни Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Последний проект исполненил инженер Д. И. Журавский. После образования в 1867 году Московского архитектурного общества К. А. Тон стал его почётным членом[4].
К. А. Тон, по свидетельству Ф. Ф. Львова, обладал достаточно авторитарным и резким характером, который особенно проявился в годы управления Академией художеств[5].
За свою долгую и успешную карьеру Тон был награждён орденами:[6]Святой Анны 2-й степени с императорской короной (1839), Святого Владимира 3-й степени (1839), Святого Станислава 1-й степени (1849), Святой Анны 1-й степени (1855; с императорской короной — 1858), Святого Владимира 2-й степени (1865), Белого Орла (1869). Имел высокие гражданские чины (действительный статский советник — 20.03.1849, тайный советник — 04.11.1864).
Школа
Столь обширная производительность не отвлекала Тона от занятий по должности профессора-преподавателя в архитектурном классе Академии. В течение 24-летнего исполнения им этой должности, под его руководством образовалось свыше двухсот молодых зодчих, из которых многие, как например: К. Маевский, К. Рахау, Б. Иогансон, В. Кенель, М. Тамаринский[7], Л. Шперер и М. Макаров, впоследствии составили себе почётную известность.
Память
К. А. Тону было пожаловано 17 марта 1844 г. наследственное дворянское достоинство (см. Тоны).
В Санкт-Петербурге на здании Московского вокзала К. А. Тону установлена памятная доска.
В Москве на левом фасаде Ленинградского вокзала К. А. Тону установлена памятная доска. Она представляет собой гранитную плиту с накладным поясным горельефным портретом К. А. Тона.
В 2017 году Банком России выпущена серебряная монета номиналом 25 рублей «Константин Андреевич Тон». На монете изображены портрет К. А. Тона, Большой Кремлёвский дворец на фоне силуэта архитектурного ансамбля Красной площади и выполненное в цвете изображение капители[8].
Как указывается в персоналии «Брокгауза и Ефрона», изобретённый Тоном стиль «не утвердился надолго в русской архитектуре и отжил своё время, лишь только не стало покровительствовавшего ему императора Николая I. […] Тоновские постройки якобы в русском стиле, из которых многие весьма замечательны в конструктивном отношении, грешат холодностью, сухостью, недостатком истинной красоты и величия. При всём том, Тону принадлежит та заслуга, что он первый указал русским архитекторам на богатый источник вдохновения, кроющийся в памятниках их родной старины».
В строительной практике середины и второй половины XIX века композиционные идеи Тона нашли широкое применение. Многие культовые здания в провинции возводились по «образцовым» проектам столичного мастера, иногда в той или иной степени изменённым в зависимости от конкретных обстоятельств. Но некоторые провинциальные храмы проектировались самим Тоном или под его руководством как вполне оригинальные сооружения, являвшиеся образцами «русско-византийского стиля». Таковы соборы в Яранске, Томске, Красноярске или церковь в Любани близ Петербурга.
В 1997 году по адресу: Москва, Комсомольская площадь, д. 3 установлена мемориальная доска с выносным скульптурно-барельефным портретом К. А. Тона[11]. В 2013 году рядом с мемориальной доской установлен бюст К. А. Тона (скульптор С. А. Щербаков)[12].
↑Шаблон:ПубликацияШаблон:Начало цитатыБольшая часть учеников-архитекторов была очень предана Тону, они все его боялись и только его и слушали. Впрочем, иначе и быть не могло. Тон в архитектурном классе не берёг авторитета профессоров архитектуры, он, напротив ругал их при учениках на чём свет стоит, только разумеется, за глаза. Все поправки на чертежах учеников, сделанные не им, он уничтожал, называя их глупыми; он распоряжался как Юпитер громовержец, — говорили ученики, — и беда той программе, которая была представлена на экзамен, без предварительного одобрения Тона. Он без всяких церемоний рвал её с доски, что было сделано им не раз.Шаблон:Конец цитаты
↑Список гражданским чинам первых четырёх классов на 1850 год. — Шаблон:СПб., 1850. — С. 612; [1]Шаблон:Wayback Список гражданским чинам IV класса. Исправлен по 1-е июля 1864 г. — Шаблон:СПб., 1864. — С. 33Шаблон:Wayback; Список гражданским чинам первых трёх классов на 1878 год. — Шаблон:СПб., 1878. — С. 152—153.
↑Тону К. А.Шаблон:Wayback // Мемориальные доски Москвы: справ. изд. / Департамент культурного наследия города Москвы. ― М., 2018. ― С. 81. — 512 с.: ил.
