Русская Википедия:Шрам (роман Дяченко)
Шаблон:Другие значения Шаблон:Book «Шрам» — роман русскоязычных писателей Марины и Сергея Дяченко в стиле фэнтези. Вторая книга из цикла «Скитальцы». По определению литературоведа Михаила Назаренко, вершина раннего творчества Дяченко[1].
Сюжет
Доблестный гуард Эгерт Солль, храбрец, прирождённый фехтовальщик, любимец женщин, по молодости жесток и бесстрашен. Повстречав в своём городе красавицу Торию, Эгерт пытается её соблазнить, но та хранит верность жениху. Дуэль между Соллем и женихом Тории, студентом Динаром, который никогда не держал в руках шпагу, заканчивается смертью студента.
За дуэлью наблюдает таинственный странник, который, в свою очередь, провоцирует Солля на поединок. Странник оставляет гуарду шрам на щеке и связанное с этим шрамом проклятие непреодолимой трусости. Проклятие приводит к тому, что Эгерт Солль становится парией. Изгнанный из родного города и униженный, Эгерт ищет способ снять заклятие, однако панический ужас перед даже самой ничтожной опасностью делает Солля беспомощным. Он не может даже покончить с собой.
После долгих странствий, полных унижений и издевательств, Эгерт встречает мага Луаяна, декана университета. Луаян объясняет юноше, что страшное заклятие наложил тот, кого зовут Скитальцем, и только он может его снять. Скиталец является в город каждый год, осенью, накануне Дня Премноголикования. Декан предлагает Эгерту поступить в университет в качестве вольнослушателя, получить кров и стол, а также защиту от любых оскорблений в стенах университета и за оставшиеся до праздника полгода попытаться подготовиться к встрече со Скитальцем.
В университете, к своему ужасу, Эгерт снова встречает Торию, которая оказывается дочерью Луаяна. Поначалу девушка относится к нему с крайним презрением, которое постепенно сменяется жалостью, а потом и любовью. Кроме того, Эгерта преследует Фагирра, жрец привидения Лаш, требующий, чтобы он шпионил за Луаяном, и бывшие друзья-гуарды, которые хотят силой отвезти его в родной город, чтобы предать суду за дезертирство. Через полгода Эгерту удаётся встретиться со Скитальцем, и тот сообщает: «Когда первое в вашей душе обернётся последним, когда путь будет пройден до конца, когда на пять вопросов вы пять раз ответите да, заклятие спадёт само собой».
Могущественные жрецы привидения Лаш предсказывают окончание времён и затворяются в своём храме. В городе, а потом и во всём мире, происходит эпидемия чумы. Декан сообщает Тории и Эгерту, что Чёрный Мор вызвали сами жрецы, не зная, что и они станут его жертвами. Луаяну удаётся остановить мор ценой своей жизни.
По навету Фагирры арестовывают и пытают Торию, чтобы обвинить её и её отца в колдовстве, результатом которого стал мор. От Эгерта Фагирра требует, чтобы он был на процессе главным свидетелем обвинения. На суде Тория не признаёт вины и обвиняет жрецов. Эгерт отвечает «да» на четыре вопроса обвинения, а на пятый — верно ли, что магические действия декана и его дочери вызвали в городе Мор, — ему удаётся сказать «нет». В этот момент его шрам исчезает, страх покидает Эгерта, он отбирает оружие у одного из стражников, убивает палача и главного жреца и освобождает Торию. Присутствующие на процессе студенты нападают на жрецов, толпа разносит здание суда и топчет служителей.
Художественные особенности. Образ Эгерта Солля
На примере «Шрама» литературовед Михаил Назаренко показывает, что в ранние произведения Дяченко нужно хорошо вчитаться, чтобы понять, какую игру ведут авторы. Жанровая модель быстро меняется — а вместе с ней меняются и герои, порой также и мир. «Шрам» начинается в почти буффонадных тонах, одновременно присутствует и сдержанно-ироничный тон — но затем следуют сюжетные эпизоды, заставляющие вспомнить мушкетёрский роман и оборачивающиеся трагедией (смертью студента Динара), не понятой, не увиденной главным героем. Во время поединка с магом-странником читатель впервые вспоминает, что перед ним всё-таки фэнтези[1].
Описывая, как отразилось на жизни Солля проклятие трусости, авторы проявляют себя в качестве последовательных и безжалостных диагностов, производят тщательную вивисекцию человеческого сознания, реалистическое исследование человеческой души, выполненное на фоне подчёркнуто условного антуража. «Шрам» оказывается книгой предельной, как для героев, так и для авторов. Проявления заклятия трусости — не одномоментное изменение, а процесс, переданный в подробностях (беспокойство, кошмары, головокружения и пр.).[1].
Однако в результате такого перерождения героя он оказывается способен увидеть и понять других людей. Сломленный, лишённый свободы выбора — он тем не менее испытывает нравственное перерождение и демонстрирует качества, говорящие о том, что человек способен меняться к лучшему — и что его скрытые черты характера могут контрастировать с внешними проявлениями. Но перед этим Эгерт Солль долгое время словно бы плывёт по течению: ему остаётся жить таким, каков он есть, и сохранить ту малую частицу «я», которую не затронуло заклятье[1].
В связи с этим Михаил Назаренко пишет[1]: Шаблон:Начало цитатыГоворят, что чуткий слух слепцов — компенсация увечья. Изуродованная душа Эгерта, из которой вырвали всё, что составляло ее основу, восстанавливает себя, обретая новые свойства. <…> Он просто стал тем, кем стал, — человеком, способным чувствовать чужую боль как свою. Это стойкий мотив поздней советской фантастики: «Я весь изранен» — говорит уж до чего, казалось бы, эгоцентричный Писатель в «Сталкере»; «чуткость к колебаниям» земли или человеческих душ — приговор, вынесенный альтисту Данилову.Шаблон:Конец цитаты
Финал «Шрама» — не резкий поворот, не перелом, а следствие, завершение. По сути он является реминисценцией истории о путешествии Нильса с дикими гусями, но не столько романа Сельмы Лагерлёф, сколько его экранизации — советского мультфильма «Заколдованный мальчик». По мнению самих Дяченко, этот финал романа — апелляция к традиции, к сказочности как таковой. Назаренко отмечает, что «„Шрам“ — психологическая проза, отягчённая „памятью жанра“; но жанра не фэнтези, а сказки»[1].
Из сказки (но страшной) происходит и привидение Лаш. Логика брата Фагирры и других жрецов, выпустивших Мор, сводится к оруэлловскому афоризму «Цель власти — власть, цель пытки — пытка». Мир «Шрама» включает в себя внутреннее, защищённое пространство (университет) и пространство внешнее, агрессивное и смертельно опасное. Орден Лаш — лишь сгущение этой агрессии и безумия, противостоять которым невозможно и всё же необходимо. Страх Эгерта Солля перед привидением Лаш — страх сильнейший, звериный. Но именно через сильнейшее переживание страха и страдания происходит освобождение от них — путём катарсиса[1].
Как не раз отмечалось в критике, изменение чувств Тории по отношению к Эгерту — от ненависти до прощения, от жалости до любви — описано с больши́м мастерством и тактом. В тот период творчества Дяченко (середина 1990-х годов) их особенно интересовала именно любовь, её динамика, зарождение и гибель, сущность и проявления. Каждый из ключевых эпизодов взаимоотношений Тории и Солля описан по-дяченковски четко, повествование ведётся не с точки зрения всезнающих авторов, а через восприятие кого-то из героев — но не Тории и Солля одновременно. И только когда они обретают друг друга, восприятие обоих героев начинает пересекаться в одних и тех же эпизодах[1].
Важную роль в романе играют не только ключевые моменты и решительные этапы, но и обыденное, повторяющееся. Ритм повествования отражает течение времени. Ход времени в «Шраме» отмерен по месяцам, а в ключевые моменты время замедляется. Изменение течения времени достигается в том числе через авторскую речь, неспешно-книжную или торопливую (в таких случаях нередко используется точка с запятой, которая одновременно разделяет и соединяет части предложения, создаёт перебой ритма, будто ёкающее сердце)[1].
С предыдущим романом цикла «Скитальцы» — «Привратником» — роман «Шрам» связан не столько общими персонажами, сколько миром, где происходит действие. О реалиях мира и о героях читатель узнаёт постепенно: информация даётся читателю в строго отмеренном, дозированном виде, скупо цедя сведения (приём, часто использовавшийся братьями Стругацкими). Те читатели, кто не знаком с «Привратником», знают о мире мало, столько же, сколько герои, или меньше — и это работает на художественную достоверность: и в нашем, реальном мире едва ли кто-то знает всё о мире и его скрытых пружинах[1].
Награды
На втором конгрессе фантастов России «Странник-97» роман «Шрам» был удостоен премии «Меч в камне» как лучшее произведение в жанре фэнтези 1995—1996 годов[2].
Издания
- Волшебный роман (журнальный вариант). // Радуга (Киев). — 1996. — № 7-10.
- М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 1997 (серия «Заклятые миры»).
- СПб.: Северо-Запад-Пресс; М.: АСТ, 2000 (серия «Перекрёсток миров»).
- М.: Эксмо-Пресс, 2002 (серия «Нить времён»).
- М.: Эксмо, 2003 (серия «Шедевры отечественной фантастики»), в сборнике «Скитальцы».
- М.: Эксмо-Пресс, 2005 (серия «Триумвират»).
- К.: Зелений пес, 2006 (на украинском языке).
Переводы
- На польском языке роман был издан в 2005 году в переводе Витольда Яблонского.[3]
- «Шрам» станет первым романом Дяченко, изданным в переводе на английский язык (издательство Tor Books выпускает его в США 28 февраля 2012 года).[4]
См. также
Примечания
Шаблон:Произведения Марины и Сергея Дяченко
- ↑ 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4 1,5 1,6 1,7 1,8 1,9 Назаренко М. Реальность чуда (О книгах Марины и Сергея Дяченко). — К.: ИД «Мой компьютер»; Винница: «Тезис», 2005. — 256 с.
- ↑ Шаблон:Cite web
- ↑ * Шаблон:Книга
- ↑ * Шаблон:Книга
