История из жизни:77788
Владислав ШурыгинПо стране идет "Седая революция".Старики, старухи, ветераны, инвалиды вдруг выплеснулись на шоссе ипроспекты. Вылезли из своих стремительно ветшающих квартир — крепостей.Пересилили страх перед чужой, жадной и жестокой улицей за окнами.Прошлое Великой Страны вышло на улицы. Руки, поднимавшие из руинСталинград и Киев, возводившие наукограды, собиравшие атомные бомбы истратегические ракетоносцы, сегодня сжимают плакаты, на которыхнаписано: "Путин, верни наши льготы!", "Мы отдали стране все — теперь мыне нужны!", "Министры — воры!", "Хватит нас убивать!", "100% оплаты ЖКХ— смерть пенсионеров!"Отчаяние и ненависть людей вывели наших стариков на шоссе, по которымкаждое мгновение проносятся машины, стоимостью в годовой пенсионныйбюджет целого района. Оккупационному правительству не нужны нахлебники.Не нужны пенсионеры, инвалиды, кормящие матери, дети, студенты, солдаты.Это лишний груз. Необходимо окончательно решать "социальный вопрос". Такучил фюрер. "Vorwarts!" Старики не хотят умирать. Не хотят бытьзапертыми, как в тюрьмах, в собственных квартирах. Не хотят тихо ибезропотно перерабатываться в культурное удобрение для газонов дачkameraden Грефа, Зурабова и Фрадкова.А что же Путин?Где он — народный защитник?Нет президента. Молчит.И на вопрос "Кто вы, мистер Путин?" — все больше людей находит свойответ……Есть большой, крепкий дом. К репкий достатком, традициями, историей. Нонеожиданно хозяина этого дома сразила неизвестная болезнь. Оченьвозможно, что его отравили лукавые иноземцы, которые обещали открыть емусекрет философского камня и обобрали до нитки, но другие говорят, что онпросто надорвался, взявшись на спор перетащить гору к соседу Магомеду…Никто не знает, что делать. Никто раньше не сталкивался с такойболезнью. Все охвачены паникой и ужасом. Дом наполнен какими-тостранными персонажами. На кухне дрыхнет лекарь — проходимец, которыйтретий день пьет без просыпа и требует денег на опохмел. Дальниеродственники, появившиеся из хрен знает какого захолустья, вырядившиесяне то на свадьбу, не то на Пасху, деловито свежуют во дворе хозяйскуюскотину. Какие-то нищие, калики, перекати-поле заунывно тянут молебныпод окнами, ожидая медного гроша или каравая. Домочадцы с растерянными,потухшими лицами мечутся между кроватью больного и стремительноразрушающимся вокруг миропорядком. Между надеждой и отчаянием. И тутнеожиданно в доме появляется спокойный деловой человек. Он знает, чтоделать. Он дает подзатыльник уборщице за то, что развела у постелибольного такую грязь. Заставляет убраться около него, самоличнопоправляет больному подушку, проверяет пульс, расправляет белье ипомогает, наконец, облегченно вытянуться на нем. Отталкивает от больногонабежавших соседей-проходимцев, стаскивавших с него по-тихому шерстяныеноски. Выгоняет их взашей. Он меряет шагами комнату, о чем-то тихошепчется с полупьяным лекарем, успокаивающе гладит детей, стыдитперепачканную кровью родню во дворе, кидает монету нищим. И наступаетмомент, когда все вокруг вдруг понимают, что это и есть тот, кого онитак долго ждали, что вот он — человек, который им поможет, которыйвернет порядок вещам и восстановит мир.Любые его просьбы исполняются молниеносно. Его желания угадываются еще вглазах. Он ищет глазами стул, а тот уже за его спиной. Он облизал сухиегубы, а к нему уже тянется ковшик с квасом. Он бросил взгляд за окно, инадоедливый хор нищих замолкает на полуслове. Все ради волшебства,которое вот-вот должно свершиться. Но он все медлит и медлит, словночего-то ждет… И, наконец, кто-то, с лицом, высвеченным надеждой,спрашивает:— Да кто же вы, батюшка? Откуда вы такой?И, скромно потупив глаза долу, маленький аккуратный человек в строгомтемном плаще тихо отвечает:— Я из похоронного бюро…www.zavtra.ru
См.также
Внешние ссылки
