Русская Википедия:Салават Юлаев

Материал из Онлайн справочника
Перейти к навигацииПерейти к поиску

Шаблон:Другие значения Шаблон:Персона

Файл:1941. Салават Юлаев.webm
Салават Юлаев (фильм).

Салава́т Юла́ев (Шаблон:Lang-ba, реже Салауат Юлай улы; 1754 годШаблон:Ref+, Текеево, Шайтан-Кудеевская волость, Оренбургская губерния — Шаблон:OldStyleDate, Балтийский Порт, Эстляндская губерния) — башкирский национальный герой (батыр) и поэт-сказитель (сэсэн)Шаблон:Ref+. Участник Крестьянской войны 1773—1775 годов, сподвижник Емельяна Пугачёва[1].

Биография

Происхождение

Салават Юлаев родился в 1754 году в деревне Текеево Шайтан-Кудеевской волости Уфимской провинции Оренбургской губернии (ныне Салаватский район Башкортостана). Деревня Текеево до наших дней не сохранилась. В ходе подавления восстания Пугачёва её, как и многие другие деревни, население которых участвовало в восстании, сожгли регулярные части армии императрицы Екатерины Великой.

Салават Юлаев происходил из потомственных тархан рода Шайтан-Кудей, в каждом поколении которого были тарханы, муллы, абызы, батыры. Его отец — волостной старшина Шайтан-Кудейской волости Сибирской даруги Юлай Азналин служил в Российской императорской армии: он регулярно участвовал в стычках с калмыцкими дорожными разбойниками, а также в 1772 году принимал участие в кампании против польских конфедератов в составе трёхтысячного отряда башкирской конницы, направленного в Польшу в помощь основным силам Русской армии под командованием А. В. Суворова. Храбрость, проявленная Юлаем Азналиным в сражениях против Барской конфедерации, была отмечена воинскими наградами, ему также были дарованы земли и деревни в Оренбургской губернии.

Накануне войны

В 1768 году Оренбургский губернатор князь А. А. Путятин назначил Юлая Азналина волостным старшиной башкирской команды Шайтан-Кудейской волости Сибирской даруги Уфимской провинции[2]. В ходе развития Оренбургской губернии началось активное строительство заводских производств и фабрик, что вызвало недовольство крестьян, не желавших покидать уже обжитые земли. В 1773 году Юлай вступил в судебные тяжбы с купцом Я. Б. Твердышевым, пожалованным в коллежские асессоры. Я. Б. Твердышев получил от губернской администрации землю под Симский завод, а также деревни, часть из которых ранее была жалована старшине Юлаю Азналину. Добиться в судебном порядке возвращения жалованных земель, изъятых и отданных братьям Твердышевым под Симский завод с нарушением юридических процедур[3], Юлаю не удалось.

11 ноября 1773 года Юлай Азналин и его 19-летний сын Салават в составе Стерлитамакского иррегулярного башкирско-мишарского корпуса перешли с оружием на сторону повстанцев и встали под знамёна мятежного казака Емельяна Пугачёва, провозгласившего себя императором Петром III. Член канцелярии правления заводов Урала М. И. Башмаков указывал, что башкиры знали о самозванстве Пугачёва, но пошли за ним «не для него, а для освобождения своих земель и свободы»[4].

Крестьянская война

Когда Салават Юлаев вместе с отцом в Бердской крепости предстал перед Пугачёвым, ему было 19 лет. С этого дня и до ареста, 25 ноября 1774 года (всего 1 год и 15 дней) он находился в центре событий Крестьянской войны. Сохранившиеся документы свидетельствуют о личном участии Салавата Юлаева в более чем двадцати сражениях. Благодаря отцу, Салават был хорошо знаком с военным делом, он также отличался грамотностью: с юности писал на языке тюрки[5], также хорошо владел русским языком, мог работать с письменными донесениями Русской армии и не испытывал трудностей в командовании разнородными повстанческими отрядами. Отличился тем, что взял Симский и Катавский заводы, вернув, таким образом, на короткое время земли отца, он осаждал Челябинскую крепость, участвовал в осаде Оренбурга, сжёг Красноуфимскую крепость и захватил её оружейные запасы[6] и казну[7]. За год с небольшим Салават участвовал в 28 столкновениях с регулярными частями русской армии, 11 из них он провёл самостоятельно, остальные в составе Главного войска Емельяна Пугачёва. Не все 11 самостоятельных сражений с регулярными войсками завершались для Салавата победой, были и поражения, но, в отличие от большинства мятежных предводителей Крестьянской войны, Салавату около года удавалось не допустить полного разгрома своих войск. Ему многократно удавалось ускользать от столкновений с основными силами Царской армии и в кратчайшие сроки восстанавливать силы, с тем чтобы участвовать в новых сражениях.

Салават Юлаев руководил восстанием в Башкирии до ноября 1774 года. 18 января 1774 года со своим отрядом он присоединяется к отряду Канзафара Усаева, полковника армии Емельяна Пугачёва, и они совместными усилиями штурмуют город Кунгур. 3 июня 1774 года Пугачёв присваивает Канзафару Усаеву и Салавату Юлаеву чин бригадиров.

В конце марта — начале апреля 1774 года царским войскам удалось нанести серьёзное поражение основным повстанческим силам под Оренбургом, Уфой, Мензелинском, Кунгуром, Красноуфимском и Челябинском. После поражений, которые нанёс И. И. Михельсон, и пленения Пугачёва, несмотря на неоднократные требования прекратить сопротивление и сдаться, Салават продолжил восстание на территории Башкирии.

В середине сентября 1774 года из Уфы к Елдякской крепости был направлен сводный отряд подполковника И. К. Рылеева. Рылеев дважды сталкивался с отрядами Салавата Юлаева — в боях 18 сентября у деревни Тимошкиной и 22 сентября у деревни Норкиной[8]. В донесении о столкновениях с Салаватом, сохранившемся в Российском государственном военно-историческом архиве, Рылеев писал: «Будучи ж в марше, повстречался со злодеем башкирцом Салаваткою, у которого было злодейской толпы до трёх тысяч человек, и имел с ними прежестокое сражение. Но храбрыми ея величества воинами все были обращены в бег, и несколько сот человек в преследовании побито, и едва сам злодей Салаватка мог спастись. Оставивши свою лошадь, бежал в болото. С нашей же стороны вреда никакого не было»[9]. По мнению башкирского историка Шаблон:S, отступление Салавата в битве с Рылеевым 18 сентября следует рассматривать не как заслугу Рылеева, а как тактический приём, применявшийся Салаватом в некоторых сражениях для изматывания противника — быстрое нападение и быстрое отступление, приём, характерный для партизанской войны[10]. Внезапная атака Салавата вызвала смятение в рядах Рылеева, в своём донесении в Уфимскую канцелярию Рылеев отмечал: «Дерзкой их [повстанцев] прожект столь был зделан с их злодейскими мыслями против вверенных мне войск вреден, которых я от такого вероломного народа никак не воображал, однако ныне видел в настоящем деле». В битве 22 сентября отряд Салавата впервые за время войны понёс крупные потери — около 400 человек. Однако, учитывая общую численность отряда в 3 000 человек на тот момент, основные силы Салавату удалось сохранить. Не исключено, что военачальники регулярной армии преувеличивали результаты своих побед или вовсе выдавали поражения за победы, поскольку зафиксированы расхождения в описаниях результатов сражений со стороны руководителей повстанцев и регулярных войск[11][12]. Столкновения с Рылеевым относятся к заключительному этапу войны, а сражение 22 сентября являлось предпоследней для Салавата битвой.

18 октября 1774 года, после разгрома основных сил Салавата Юлаева, генерал-аншеф Пётр Панин обратился к башкирскому народу с требованием прекратить сопротивление и выдать ему пугачёвского бригадира, в противном случае угрожая жестокой расправой: «И тогда ж весь тот башкирский народ, который сему не повинуется, мужеский пол до самых младенцев будет растерзан лютейшими смертями, жены, дети и земли их все без изъятия розданы в рабство»[13]. 27 октября с требованием сдачи лично к Салавату от имени Екатерины II обратился генерал-майор Павел Потёмкин: «С крайним прискорбием извещаюсь я, что ты до сего времени в злобе и ослеплении погружаешься, будучи уловлен прельщением известнаго всем злодея, изменника и самозванца Пугачёва, которой ныне со всеми главными его сообщниками пойман и содержится в тяшких оковах и примет скоро мучительную за все злодейства казнь. Чрез рассеянныя манифесты известно тебе, колико ея императорское величество, всемилостивейшая государыня, о заблуждении тебе подобных сожалеет, и с каким милосердием приемлет возвращение таковых к должности своей и повиновению богом поставленной ея власти. Ты видел уже тому довольные опыты. <…> Будучи уполномочен всемилостивейшею ея величества поверенностию, уверяю тебя, что получишь тотчас прощение. Но если укоснеешь ещё за сим вещанием, то никакой уже пощады не ожидай»[14]. Предложение правительства Салават отверг.

25 ноября 1774 года команда поручика В. Лесковского из корпуса генерала Ф. Ю. фон Фреймана, подкреплённая конными отрядами мишарских старшин Муксина и Зямгура Абдусалямовых, настигла в горах Каратау Салавата Юлаева с группой оставшихся с ним соратников и после короткой стычки взяла их живыми в плен. В это же время Юлай Азналин принёс повинную коллежскому советнику И. Л. Тимашеву и был взят под стражу[2].

Ещё до его ареста жёны и дети Салавата Юлаева были схвачены и привезены в Уфу в качестве заложников[15]. Одна жена с сыном находилась под караулом у городского коменданта полковника С. С. Мясоедова. Второго сына взял генерал Ф. Ю. фон Фрейман. Салават Юлаев протестовал против незаконного ареста семьи: «Такого ж указа, чтоб от лишённых жизни семейства отбирать, действительно нет». В связи с этим он просил родственников и друзей обратиться с ходатайством об освобождении жён и детей в губернскую канцелярию, а если и это не поможет, то и в Сенат, «чтоб государевые рабы у подчинённых во услужении не были».

После пленения корпусом Ф. Ю. фон Фреймана, началось длительное следствие в Уфе, Казани, Москве, Оренбурге и снова в Уфе. По приговору от 15 июля 1775 года Салават Юлаев вместе с отцом Юлаем Азналиным был подвергнут наказанию кнутом и клеймению, как «тягчайший государственный преступник».

Каторга

«

Ты далёко, отчизна моя!
Я бы вернулся в родные края,
В кандалах я, башкиры!
Мне пути заметают снега,
Но весною растают снега,
Я не умер, башкиры![16]

»
— Анонимус

2 октября 1775 года скованные по рукам и ногам Салават Юлаев и его отец на двух подводах под охраной отправлены на вечную каторгу в балтийскую крепость Рогервик (ныне город Палдиски в Эстонии). Обоз с каторжниками миновал Мензелинск, Казань, Нижний Новгород, Москву, 14 ноября достиг Твери. Затем были Новгород, Псков, Ревель, и 29 ноября они добрались до самого Рогервика.

Балтийский порт, он же Рогервик, был основан Петром I. Однако к тому времени, когда в Рогервике оказались участники башкирского восстания, крепость была практически заброшена. Там оставались только небольшой гарнизон и малое количество арестантов. Салават и Юлай встретили здесь своих соратников по борьбе: пугачёвского полковника И. С. Аристова, полковника Канзафара Усаева и других. Здесь Салават Юлаев и его отец провели остаток своей жизни.

Последнее документальное упоминание о Салавате Юлаеве датируется 1800 годом. До этого времени он пробыл в неволе 25 лет:

«В Эстляндское губернское правление от находящегося при Балтийской инвалидной команды майора Дитмара. Находящиеся в моем ведении каторжные невольники 12-ти человек, которые и состоят благополучно. Против прежде поданной таковой же ведомости убыло: Сего месяца 26-го числа помре каторжный неволник Салават Юлаев, о чём сим донесть честь имею».

Салават Юлаев умер Шаблон:ССа.

Внешность

По народным описаниям «Салават был не очень высокого, а среднего роста… Лицо у него было смуглое. Глаза у Салавата Юлаева были большие, чёрные, брови — чёрные, борода у висков (то есть бакенбарды) была узенькая». Народные рассказы, касающиеся портретной характеристики, нередко совпадают с единственными документальными сведениями о внешности батыра, где говорится: «Салават Юлаев, двух аршин четырёх вершков с половиной[17], волосом черен, глаза чёрные».

Творчество

Шаблон:Викитека

«

Я гляжу на цепи гор в нашем благостном краю,
И, вбирая их простор, Божью милость познаю.
Песней небо раскололось, соловей поёт в долу,
Как азан звенит твой голос, Богу вознося хвалу!
Не зовёт ли на молитву верных мусульман?
Провожает меня в битву мой Урал — родимый стан![18]

»
— Анонимус

Салават Юлаев был известен в народе и как поэт-импровизатор. Салават пел в своих песнях о родных уральских просторах, о народе и его древних обычаях, о священной вере предков. Любовь к песне, к коню и отвага воина во все времена составляли неразделимую суть башкирского воина. Идеал башкирского народа тех веков — воин-певец.

Песни и стихи Салавата Юлаева в подлинниках не сохранились. Его личная подпись сохранилась на Пугачёвском манифесте и на нескольких подлинных документах из его походной канцелярии[19]. О Салавате Юлаеве как башкирском поэте и борце за свободу своего народа сохранилось много легенд, и трудно установить подлинность авторства песен, приписываемых Салавату, и грань, отделяющую их от устной башкирской народной поэзии.

Поэзия Салавата Юлаева — одно из редких проявлений дореволюционной башкирской литературы. Память о Салавате как герое и певце-импровизаторе сохранилась среди башкир до настоящего времени; с его именем связано несколько песен, некоторые из них приписываются самому Салавату. Его стихи призывали народ к борьбе с угнетателями («Битва», «Стрела», «Юноше-воину»), воспевали красоту родного края («Родная страна», «Уралым», «Соловей»), любовь («Зюлейха»).

Файл:Салават Юлаев. (Национальный герой Башкирского народа)..jpg
«Салават Юлаев — национальный герой башкирского народа». Рисунок Вакиля Шайхетдинова.

Образ Салавата в народном творчестве

В башкирском фольклоре

Произведения башкирского фольклора о Салавате Юлаеве составляют обширный пласт в народном историческом творчестве. Предания существуют как в поэтической, так и прозаической форме. Образцами кубаиров и баитов, посвящённых Салавату, являются «Салават-батыр», «Гибель семьи Салавата», «Речь Салавата» и множество других. В народном творчестве образ Салавата перекликается с образом Урал-батыра — легендарного персонажа башкирского эпоса[20].

Несмотря на попытки царского правительства в официальных документах представить Салавата и его сподвижников в качестве злодеев, в народном творчестве участники восстания представлены как борцы за справедливость и защитники угнетённых[21]. Правительство предпринимало усилия для борьбы с народной памятью о Салавате — сэсэны, упоминавшие имя Салавата, подвергались гонениям и наказаниям. Репрессивные меры в отношении сказителей и певцов, прославлявших Салавата, применялись вплоть до начала XX века[21].

Первый перевод одной из песен о Салавате Юлаеве на русский язык принадлежит писателю и фольклористу Петру Кудряшёву, интересовавшемуся личностью Салавата и впоследствии ставшего декабристом. Русский композитор Александр Алябьев, также имевший близость к кругу декабристов, написал музыку на слова песни о Салавате в переводе Кудряшёва, находясь в ссылке в Оренбурге[22]. Систематическое собирание преданий устно-поэтического народного творчества о Салавате Юлаеве началось лишь после 1917 года. Наиболее значительные образцы переведены на английский, турецкий и другие языки.

Народные произведения не лишены творческого домысла, который выражается в наделении Салавата чертами эпического героя. Вместе с тем, повстанческая деятельность освещается в соответствии с реальными событиями, в частности внимание уделяется причинам восстания и бедственному положению башкирского народа накануне войны. В качестве примера можно рассмотреть фрагмент кубаира «Юлай и Салават» (перевод с башкирского)[23]:

«

Когда, прибрав к рукам своим
Разных чинуш и биев, заводчики стали
Скупать земли у людей,
В безмерной жадности своей,
Расширяли заводы свои,
Задумались люди простые:
Если так плохи наши дела,
Грабится всюду наша земля,
Можно ль и дальше чего-то ждать?
Всем миром к Юлаю пойдём, —
Будем вместе совет держать.

»
— Анонимус

Ряд преданий по своему характеру могут быть фантасмагоричными. Так, в легенде «Почему в горах хрусталя много?» говорится «когда Салавата Юлаева поймали и сослали на каторгу, вся Башкирия плакала. Люди плакали целыми семьями и аулами. Их слёзы уходили под землю и превращались в хрусталь»[24]. Несмотря на наличие сюрреалистического сюжета, легенда явно имеет под собой реальную основу в виде народной скорби по утрате своего героя и защитника[21].

В целом для народных преданий присущи мотивы национально-освободительного характера повстанческого движения, его антикрепостническая сущность, отражена роль народных масс, описаны трагические события, прославлены личностные качества Салавата, также характерно наличие оптимистических мотивов и призывов башкир к единению народа.

В русском фольклоре

Помимо башкирского фольклора образ Салавата также фигурирует и в русском фольклоре. Одним из примеров является народная песня, в которой отражена радость жителей города Кунгур от победы Салавата Юлаева над правительственными войсками[25]:

«

Хороводами играли,
Пели песенки, плясали,
Салавату ручку жали
И круг города гуляли.

»
— Анонимус

Известно о двух версиях этой песни. Подробнее об образе Салавата в русском фольклоре писал Виктор Сидоров. В его работе 2004 года «Слово о Салавате» содержится следующий текст: «Русские крестьяне и работные люди видели в нём избавителя народа от гнёта помещиков и заводчиков. В бытующих русских преданиях и песнях о Салавате прославляются его боевые подвиги, показывается любовь русского народа к бесстрашному батыру. Крепостные Усть-Катавского завода с хлебом и солью встречали Салавата и его джигитов. Многие усть-катавцы вступили в его отряд»[26].

Оценки

После подавления восстания в России наблюдалось усиление цензуры[27]. Цензура была подведомственной Санкт-Петербургской академии наук, а затем Министерству народного просвещения[27]. Согласно подписанному Екатериной II манифесту от 17 марта 1775 года восстание и его участники должны быть «преданы вечному забвению и глубокому молчанию». Однако, ещё до принятия манифеста в печати подавлялись упоминания о сотрясавшем страну восстании, отсутствовали статьи в газетах того времени[28]. «Санкт-Петербургские ведомости» не напечатали ни одной заметки о происходившей в стране междоусобной войне. По мнению доктора филологических наук Мираса Идельбаева, из-за действовавшей в стране цензуры и возможности наказания учёные царской эпохи боялись писать о событиях времён Крестьянской войны[29].

Российские учёные и очевидцы событий публиковали свои работы в основном в иностранной прессе[28]. Первое упоминание о Салавате Юлаеве за рубежом появилось в 1784 году в городе Галле (Германия), затем в 1799 году в Париже на французском языке[29]. В России первые сведения о деятельности Салавата в период «пугачёвщины» были опубликованы в «Оренбургских ведомостях» за 1784 год: в них Салават, как и Емельян Пугачёв, был представлен как мятежник, «государственный злодей», разорявший заводы и деревни. Ф. Ю. фон Фрейману, взявшему Салавата в плен, принадлежит очерк на немецком языке «Getreue Darstellung der Expedition wider die jaikischen Kosaken, wie auch wider den Rebellen Pugutschew (Точное представление похода против яицких казаков и мятежника Пугачёва)» (1794), опубликованный в Германии в «Neue Nordische Miscellaneen», тт. VII и VIII на основании личных наблюдений.

В донесениях и партикулярных письмах заводчика Ивана Мясникова, состоявшего в конфликтных отношениях с башкирами из-за земельного вопроса, и генерал-поручика Ивана Деколонга, участвовавшего в подавлении восстания, отмечалось, что башкиры сжигали избы[30], убивали сельских жителей[31]Шаблон:Ref+, «чинили разорения» заводам в Оренбургской губернии[32]Шаблон:Ref+. Симбирский купец И. С. Мясников, занимавшийся горнодобывающей промышленностью и у которого вместе с братом Матвеем Мясниковым был конфликт с башкирами по поводу присвоения земли, так писал о действиях башкир под предводительством Салавата: Шаблон:Начало цитаты«…и крестьянские домы выжгли до основания… мастеровых же и работных людей, сколко от прежняго забрания осталось, окроме только спасшихся от их злодейских рук уходом, побили до смерти, забрав с собою и с малолетними детьми, погнали как скотов, в дальние леса и в свои башкирския кочевья…»Шаблон:Конец цитаты

В партикулярном письме 1774 года, отосланном из Уфимского уезда в Москву незадолго до взятия Салавата в плен, сообщалось о разорении демидовского завода, земли под который ранее были обманным путём выкуплены Демидовым у малограмотных башкир Мякотинской волости по 3—4 копейки за гектар[33]: Шаблон:Начало цитаты«А они, злодеи — башкирцы, у нас всегда везде русаков губят; а 28 июня Каслинской и Каштымской господина Никиты Никитича Демидова завод оныя ж башкирцы все выжгли, как завод, так и селение, а с людьми что зделали, — о том ещё здесь не слышно»Шаблон:Конец цитаты

Предпосылками для таких действий со стороны башкирских повстанцев стали насильственный захват земель, усиление колониального давления, злоупотребления со стороны местной администрации, вмешательство царского правительства во внутреннее управление башкир[34], а также жестокое подавление предыдущих восстаний 1735—1740 и 1755—1756 годов, в ходе которых были сожжены около тысячи башкирских деревень, а потери башкирского народа составили сотни тысяч человек. Многие участники войны 1773—1775 годов, включая отца Салавата — Юлая Азналина, были современниками и очевидцами тех событий.

А. С. Пушкин, изучавший документы касающиеся пугачёвского восстания, характеризовал бригадира Салавата Юлаева в «Истории Пугачевского бунта» как «злодея» и «мятежника», а вверенные ему силы называл «шайкою»[35]. При этом труд Пушкина подвергся личной цензуре со стороны Николая I[36]. По его требованию в работу были внесены изменения, а название изменено с «История Пугачёва» на «История пугачёвского бунта». Значительная часть архивных материалов была скрыта от Пушкина. Основной комплекс документов, которые имелись в его распоряжении представляли собой военно-походную канцелярию генералов А. И. Бибикова и Ф. Ф. Щербатова за 1773—1774 годы и делопроизводство Секретной экспедиции Военной коллегии[36]. Сведения о деятельности Юлаева встречаются также в работе историка и генерала Н. Ф. Дубровина «Пугачёв и его сообщники», использовавшего обширное количество архивных материалов из собрания Секретной следственной комиссии.

Согласно исследованиям А. И. Харисова, командующий царскими войсками против повстанцев П. С. Потёмкин в своём донесении Екатерине II признавал значимость Юлая и Салавата в судьбе башкир: «подлежательно по всей справедливости быть в сердце башкирского народа»[37].

После либеральных реформ Александра II происходит смягчение цензуры. Появляются работы, в которых Салават Юлаев представлен в позитивном ключе. Принадлежат они революционерам-народникам, сочувствовавшим положению восставших против крепостнического уклада. Первый панегирик Салавату в русской литературе был написан «нечаевцем» Филиппом Нефёдовым в 1880 под названием «Движение среди башкир перед Пугачевским бунтом: Салават, башкирский батыр». Филипп Нефедов, автор первого в России самостоятельного труда, посвящённого фигуре Салавата, так описал настроения башкирской знати накануне восстания: Шаблон:Начало цитаты«Юлай был вотчинник, человек богатый, умный и влиятельный… Местные власти относились к башкирскому старшине с доверием; недаром же Юлай участвовал в погоне за калмыками и ходил в Польшу усмирять польских конфедератов… Но башкирский старшина в действительности далеко не был тем, чем он так искусно умел казаться. На глазах у Юлая пылали башкирские селения, разорялся край; у него самого купцом Твердышевым отнята земля под Симский завод… Истый башкир, горячо любивший родину, Юлай не мог оставаться равнодушным зрителем; он маскировал свои чувства, но в душе оставался недоволен и таил месть. От такого отца родился Салават…»Шаблон:Конец цитаты

Историк Руф Игнатьев называл Салавата батыром, патриотом и сравнивал его с Кази-Мулой и национальным героем северокавказских народов имамом Шамилем[38].

В советские годы и в современной России происходит популяризация Салавата и увековечивание его памяти. Стереотипное представление о том, что Салават Юлаев стал известен исключительно благодаря советским идеологам, является ошибочным, поскольку личность Салавата была популярна среди башкир ещё до Октябрьской революции[11][39]. В советской историографии отмечались попытки историков дореволюционной эпохи принизить роль предводителей восстания и представить их как разбойников, ослеплённых злобой и жестокостью[40]. Дореволюционные труды представляют собой в основном описательные работы, созданные без должной исторической критики используемых материалов. В положительном ключе рассматривал фигуру Салавата Юлаева историк М. Н. Покровский, благодаря которому были введены в научный оборот многочисленные документы, касающиеся истории крестьянской войны. В советские годы начинает систематически исследоваться башкирский фольклор, связанный с именем Салавата. Сбором произведений фольклора в начале XX века занимаются С. И. Руденко и М. А. Бурангулов[41].

В современной исследовательской литературе преодолеваются односторонние подходы к «пугачёвщине», с чем напрямую связано появление взвешенных трудов о Салавате Юлаеве и его роли в историиШаблон:Прояснить.

Память

«

Салават — норма башкирской идентичности.

»
— Анонимус
Файл:Coat of Arms of Bashkortostan.svg
Герб Республики Башкортостан
Файл:Salavat.jpg
Арслан Мубаряков в роли Салавата Юлаева. Кадр из кинофильма «Салават Юлаев» (1940)

В настоящее время Салават Юлаев — национальный герой башкирского народа, является символом современного Башкортостана. Его именем названы район, город, улицы, культурно-просветительские учреждения.

Действует Музей Салавата Юлаева в родных местах Салавата — в селе Малояз Салаватского района Республики Башкортостан; филиал музея расположен в селе Алькино.

Именем Салавата Юлаева названы:

Салавату Юлаеву посвящены:

В Республике Башкортостан учреждены:

Памятники:

Файл:Памятник Салавату Юлаеву у дома Госсобрания (ул. Заки Валиди 40).jpg
Памятник Салавату Юлаеву у здания парламента РБ (ул. Заки Валиди 40).

Другое:

Файл:Салават Теплоход «Салават Юлаев».JPG
Именем «Салават Юлаев» назван двухпалубный теплоход
  • В 1919—1920 годах политический отдел Башкирской отдельной кавалерийской дивизии издавал газету «Салават»[44].
  • В годы Великой Отечественной войны имя Салавата Юлаева носили: истребительно-противотанковый артиллерийский полк, бронепоезд и другие подразделения.
  • Образ Салавата Юлаева увековечен в башкирском и русском народном творчестве, в произведениях русских, башкирских, татарских, казахских, чувашских, удмуртских и марийских писателей.
  • Ежегодно празднуются дни Салавата Юлаева[45]
  • Ежегодно проводится республиканский фольклорный праздник Салауат йыйыны.
  • Именем «Салават Юлаев» назван двухпалубный теплоход.
  • В музее Салавата Юлаева в Малоязе, Салаватском районе Башкортостана хранится копия сабли Салавата Юлаева. Сабля эта без ножен, длиной 96 см, шириной 3 см, вогнутая. Ручка из жёлтой меди с изображением головы льва и украшениями из мелких камней. На лезвии несколько потухшая надпись на арабском языке, которую ученым не удалось расшифровать[46].
  • Никарагуанский революционер, член социалистической партии Лопес Аугусто взял себе партийную кличку «Салават Юлаев»[47].

В филателии

Биографы

Исследованием биографии Салавата Юлаева занимались историки, краеведы, писатели и журналисты: Виктор Владимирович Сидоров, Радик Шакирович Вахитов, Мирас Хамзович Идельбаев, Хайрулла Динмухаметович Кульмухаметов, Залялетдинов Ихсан Ялалович, Тархан Сагитович Загидуллин, Сайфуллин Абузар Хакимьянович, Сафин Вильмир Иштимирович, Степан Павлович Злобин и Инга Михайловна Гвоздикова. Салават Юлаев упоминается в «Истории Пугачёва» А. С. Пушкина.

См. также

Комментарии

Шаблон:Примечания

Примечания

Шаблон:Примечания

Литература

  • Шаблон:Книга
  • Шаблон:Книга
  • Шаблон:Книга
  • Шаблон:КнигаISBN 5-88185-054-8
  • Шаблон:Книга
  • Шаблон:Книга
  • Шаблон:Книга
  • С. И. Хамидуллин. Лик Салавата
  • Гвоздикова И. М. Салават Юлаев : Исслед. док. источников / Рос. акад. наук, Уфим. науч. центр, Ин-т истории, яз. и лит. — [3-е изд., перераб. и доп.]. — Уфа : Китап, 2004. — 230 с. — ISBN 5-295-03358-9
  • Галин Г. М. Последний путь Салавата : сподвижники Пугачева в Прибалтике. — Уфа : Китап, 1994. — 126 с. — ISBN 5-295-01488-6
  • Идея свободы в жизни и творчестве Салавата Юлаева : всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 250-летию со дня рождения Салавата Юлаева (г. Уфа, 3 июня 2004 г.) / [редкол.: И. Г. Илишев (отв. ред.) и др.]. — Уфа : Гилем, 2004. — 460 с. — ISBN 5-7501-0447-8
  • Салават-батыр навечно в памяти народной : сб. док. и материалов / Центр. гос. архив обществ. объед. Респ. Башкортостан; [редкол.: И. М. Гвоздикова (отв. ред.) и др.]. — Уфа : Китап, 2004. — 407 с. — ISBN 5-295-03413-5
  • Салауат башҡорт фольклорында: 2 томда. = Салават в башкирском фольклоре : в 2 т.= Salawat in Bashkir Folklore: In 2 vol. / Проект, сост., научн. ред., вступит, ст. и коммент. Ф. А. Надршиной. — Уфа: Информреклама, 2008.
  • Салават Юлаев-250 : [сборник / сост. С. С. Саитов]. — Уфа : Китап, 2004. — 237 с. — ISBN 5-295-03430-5
  • Сидоров В. В. Был героем Салават. — Уфа : Китап, 2003. — 290 с. — ISBN 5-295-03332-5
  • Вахитов Р. Ш. Шежере Салавата. — Уфа : Китап, 2008. — 247 с. — ISBN 978-5-295-04504-2
  • Кулбахтин Н. М. Избранные труды : в 5 кн. / Кн. 5 : «Юлай-атаман, сардар-Салават, Кинзя-абыз…». — Уфа : Башкирская энциклопедия — 2016. — 462 с. — ISBN 978-5-88185-315-0
  • Шаблон:Книга

Ссылки

Шаблон:Восстание Пугачёва Шаблон:Библиоинформация

Шаблон:Спам-ссылки

Партнерские ресурсы
Криптовалюты
Магазины
Хостинг
Разное

  1. ↑ Шаблон:БРЭ
  2. ↑ 2,0 2,1 Шаблон:Cite web
  3. ↑ Шаблон:ЮГЗ
  4. ↑ Крестьянская война в России в 1773—1775 годах: восстание Пугачева, Том 2 // Мавродин В. В., Изд-во Ленинградского университета, 1966
  5. ↑ Шаблон:Cite web
  6. ↑ Русскій вѣстникъ. — Т. 167. — Шаблон:М., 1883. — С. 702.
  7. ↑ Дубровинъ Н. Ө. Пугачевъ и его сообщники: эпизодъ изъ исторіи царствованія императрицы Екатерины II, 1773—1774 гг. — Шаблон:СПб., 1884. — С. 203.
  8. ↑ Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2043. Л. 1 об.; РГИА. Ф. 1280. Оп. 2. Д. 19. Л. 400. — цитируется по Анастасии Готовцевой: https://unotices.com/book.php?id=144612&page=3 Шаблон:Wayback.
  9. ↑ Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии. Сборник документов. — Уфа, 1975. — С. 231.
  10. ↑ Шаблон:Cite web // Шаблон:S
  11. ↑ 11,0 11,1 История башкирских родов. — Т. 23. // Салават Хамидуллин, Российская академия наук, Уфимский научный центр, Институт истории языка и культуры. — Уфа, 2017.
  12. ↑ Восстание 1773—1775 в Башкортостане. // Таймасов С. У., — Китап, 2000
  13. ↑ Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии: сборник документов. — Уфа: Башкирское книжное издательство, 1975. — С. 242.
  14. ↑ Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии: сборник документов. — Уфа: Башкирское книжное издательство, 1975. — С. 248.
  15. ↑ Шаблон:Cite web
  16. ↑ Салават Юлаев. Стихи и песни. Уфа, Башгосиздат, 1952. Перевод Вл. Филова
  17. ↑ 2 аршина 4,5 вершка = 1,622425 метра
  18. ↑ Шаблон:YouTube
  19. ↑ Всего известно 14 таких документов: указы, инструкции, приказы, письма и т. д. Часть выполнена на русском языке. Вопрос о языке другой части документов является дискуссионным. Часть исследователей считает, что она выполнена на языке тюрки, а другая часть считает возможным обозначить эту письменность как татарскую. См. например Алишев С. Х. Документы повстанцев Крестьянской войны 1773—1775 годов на татарском языке // Советские архивы, № 5, 1973
  20. ↑ Идея свободы в жизни и творчестве Салавата Юлаева // Ильдус Илишев, Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН, 2004
  21. ↑ 21,0 21,1 21,2 Башкирские исторические предания и легенды // Фануза Надршина, Уфа, Китап, 2015. — 528 с
  22. ↑ Шаблон:Cite web
  23. ↑ Салават Юлаев: Энциклопедия // Ильдус Илишев. — Уфа: Башкирская энциклопедия, 2004. — 480 с
  24. ↑ Шаблон:Cite web Полный текст
  25. ↑ Вопросы башкирской фольклористики // Мухтар Сагитов. — БФАН СССР, 1978. — 117 с.
  26. ↑ Слово о Салавате // В. Сидоров. — Уфа: Гилем, 2004. — 168 с.
  27. ↑ 27,0 27,1 Большая советская энциклопедия, Том 46. Статья «Цензура в России» // Введенский Б. А. 1957
  28. ↑ 28,0 28,1 Сын Юлая Салават / Мирас Идельбаев. — Китап, 2004. — 218 с.
  29. ↑ 29,0 29,1 Шаблон:Cite web // Культурный мир Башкортостана
  30. ↑ Всепокорнейшее доношение в Берг-коллегию коллежского асессора Ивана Мясникова // Пугачевщина. — Шаблон:М.; Шаблон:Л., 1929. — Т. 2. — С. 269.
  31. ↑ Копия с ордера генерал-поручика де-Колонга от 31 мая // Пугачевщина. — Шаблон:М.; Шаблон:Л., 1929. — Т. 2. — С. 259.
  32. ↑ Военный сборникъ: издаваемый по высочайшему повелѣнию. — Т. LXXVIII. — Шаблон:СПб., 1871. — С. 244—245.
  33. ↑ Шаблон:Source
  34. ↑ Участие башкирского народа в Крестьянской войне 1773—1775 гг // Назир Мурзабаевич Кульбахтин
  35. ↑ Пушкин А. С. Сочинения. — Т. 6. — Шаблон:СПб., 1887. — С. 53.
  36. ↑ 36,0 36,1 Малоизученные источники по истории Башкирии: Сборник научных трудов. // Уфа: БФАН СССР, 1986. — 168 с.
  37. ↑ Харисов А. И. Литературное наследие башкирского народа. — Уфа: Башкирское книжное изд-во, 1973. — С. 115.
  38. ↑ Башкирия в русской литературе. — Т. 2. // Уфа, 1990. — 432 с.
  39. ↑ Был героем Салават. // Сидоров В. В., Китап, 2003.
  40. ↑ История СССР, Выпуски 4—6 // Изд-во Академии наук СССР, 1974.
  41. ↑ История литературы Урала. Конец XIV—XVIII в. — Шаблон:М., 2012. — C. 106.
  42. ↑ Шаблон:Cite web
  43. ↑ Шаблон:Cite news
  44. ↑ Шаблон:Cite web
  45. ↑ Шаблон:Cite news
  46. ↑ Шаблон:Cite web
  47. ↑ Шаблон:Cite web
Источник — http://wikihandbk.com/ruwiki/index.php?title=Русская_Википедия:Салават_Юлаев&oldid=10739871